25
венно, что всѣ дѣвушки города относились благосклонно къ красивому юношѣ, которому предстояла такая блестящая будущность. Оѵь могъ выбрать любую ивъ нихъ, такъ какъ матери больше своихъ дочерей ухаживали 8а нимъ, и каждая считала бы для себя величайшимъ счастіемъ породниться съ фамиліей Бентиволіо.
Въ этомъ году, по случаю празднества въ честь Энціо, опять собралось множество юношей и дѣвушекъ во дворцѣ Бентинволіо. Время проходило незамѣтно среди всевозможныхъ увеселеній. Къ вечеру приготовленѣ былъ въ саду народный праздникъ съ различными играми, состязаніемъ въ бѣгѣ, лазаніемъ по шесту и пр. Въ заключеніе долженъ былъ быть сожженъ великолѣпный фейер-веркъ на обширномъ лугу, гдѣ, по примѣру древнихъ театровъ, были устроены амфитеатромъ ряды мѣстъ для врителей. Но пока ворота оставались закрытыми для народной толпы, молодежь знатныхъ фамилій собралась въ саду для игры въ «Ъоссіа», при которой бросались шары и затѣмъ сообразно разстоянію отъ цѣли опредѣлялся выигрышъ или проигрышъ. Игра эта сопровождалась веселымъ смѣ-хомъ и шутками, и нерѣдко служила поводомъ къ оживленнымъ спорамъ, которые всегда кончались миролюбивымъ образомъ. Во время болѣе или менѣе продолжительныхъ промежутковъ между играми прислуга разносила десертъ.
При этомъ немедленно составлялись группы, около нѣкоторыхъ дѣвушекъ тѣснились ихъ поклонники. Ипполитъ Бентиволіо не принадлежатъ къ числу ихъ, потому что самъ былъ центр омъ мно-гочисленнаго женскаго кружка, среди котораго были самыя кра-сивыя и болѣе тщеславный дѣвушки.
Ореола Кантарелли была безспорно самая красивая между своими сверстницами, какъ по своей миловидной граціозной фигурѣ, такъ и очаровательнымъ чертамъ лица. Она только что вышла изъ дѣтскаго возраста, но по уму и раввитію давно уже достигла зрѣлости. Въ ней не было и слѣда робкой ребяческой наивности, и только холодный разечетъ руководилъ ею; но она умѣла искусно скрывать его подъ маской дѣтской беззаботности. Желаніе нравиться пробудилось въ ней вмѣстѣ съ сознаніемъ могущества своей красоты, и хотя по внѣшнему виду она оставалась невиннымъ без-печнымъ ребенкомъ, но въ душѣ это была себялюбивая кокетка въ полномъ значеніи этого слова.
Игра кончилась, и опять наступилъ довольно продолжительный перерывъ. Ореола, не пренебрегая никакими средствами, чтобы обратить на себя, вниманіе Ипполита, хотѣла еще болѣе увеличить число своихъ поклонниковъ.
Она обратилась съ лукавой улыбкой къ стоявшему около нея молодому офицеру:
— Я должна вамъ замѣтить синьоръ Оньибене, что вашъ брать
Джироламо не принадлежитъ къ числу любезныхъ кавалеровъ! Вся-