нихъ сочетаніе самыхъ разнообразныхъ проявленій „нѣмецкой“ и русской натуры. Въ семью Андрей Андреевичъ, очевидно, очень хотѣлъ внести русскія начала — преобладающую роль домовладыки, чинность и благолѣпіе; вмѣстѣ съ тѣмъ онъ хотѣлъ дать сыну и соотвѣтствующее образованіе, обезпечить его служебную карьеру. Въ хозяйственныя дѣла помѣщика—крѣпостника онъ вносилъ „нѣмецкую“ порядочность, разсудительность, разумныя отношенія къ подчиненнымъ. Его аккуратность доходила до того, что въ бурные годы своего „отлученія“ — бѣгства за границу, онъ находилъ возможнымъ вести счетъ своимъ расходамъ и вернувшись домой, аккуратно занесъ ихъ въ свою домовую книгу.
Повидимому, матеріальное положеніе самого Андрея Виніуса до конца его жизни было не плохимъ. Выше мы видѣли, что царь вернулъ ему конфискованное имущество. Теперь, когда старикъ былъ близокъ къ смерти, родственники его, очевидно, съ жадностью готовы были расхищать его достояніе. Можетъ быть, этимъ и объясняется его просьба о разрѣшеніи „быть при немъ“ его зятю, Алексѣю Калитину; а между тѣмъ исполненіе царемъ этой просьбы кое-кому очень было не по вкусу. Объ этомъ можно заключить изъ письма государыни къ Андрею Андреевичу, въ которомъ она проситъ „господина Виніуса“ сдѣлать своимъ наслѣдникомъ племянника его, полковника Порѣцкаго, „ежели ближе его нѣтъ“[1]. Неизвѣстно, что Виніусъ отвѣтилъ на это письмо; но едва только онъ скончался (повидимому, въ самомъ началѣ 1717 года)[2], какъ, по просьбѣ полковника Порѣцкаго, Екатерина снова вмѣшалась въ дѣло объ имуществѣ Виніуса: 5 марта 1717 года она писала
- ↑ Черновое письмо отъ 5 окт. 1716 г., см. Государственный Архивъ, Каб. Петра В., кн. № 62, 1.
- ↑ А не въ 1714, какъ значится въ Сборникѣ Имп. Рус. Истор. Общества, т. 60. Къ 1714 году относятся послѣднія, дошедшія до насъ, письма Виніуса.
них сочетание самых разнообразных проявлений „немецкой“ и русской натуры. В семью Андрей Андреевич, очевидно, очень хотел внести русские начала — преобладающую роль домовладыки, чинность и благолепие; вместе с тем он хотел дать сыну и соответствующее образование, обеспечить его служебную карьеру. В хозяйственные дела помещика—крепостника он вносил „немецкую“ порядочность, рассудительность, разумные отношения к подчиненным. Его аккуратность доходила до того, что в бурные годы своего „отлучения“ — бегства за границу, он находил возможным вести счет своим расходам и вернувшись домой, аккуратно занес их в свою домовую книгу.
По-видимому, материальное положение самого Андрея Виниуса до конца его жизни было неплохим. Выше мы видели, что царь вернул ему конфискованное имущество. Теперь, когда старик был близок к смерти, родственники его, очевидно, с жадностью готовы были расхищать его достояние. Может быть, этим и объясняется его просьба о разрешении „быть при нём“ его зятю, Алексею Калитину; а между тем исполнение царем этой просьбы кое-кому очень было не по вкусу. Об этом можно заключить из письма государыни к Андрею Андреевичу, в котором она просит „господина Виниуса“ сделать своим наследником племянника его, полковника Порецкого, „ежели ближе его нет“[1]. Неизвестно, что Виниус ответил на это письмо; но едва только он скончался (по-видимому, в самом начале 1717 года)[2], как, по просьбе полковника Порецкого, Екатерина снова вмешалась в дело об имуществе Виниуса: 5 марта 1717 года она писала
