были перерѣзаны. Лукинъ сказалъ, что это — сумы не простыя, а, должно-быть, почтовыя (о пропажѣ почтовыхъ сумъ Лукину пришлось раньше слышать). Ничего не вынимая изъ сумъ, они положили сумы на томъ же мѣстѣ. Лукинъ сказалъ Авдотьѣ, чтобы поберечь сумы, а самъ пошелъ во Псковъ. Авдотья, оставивъ сумы, пошла домой и разсказала о находкѣ брату. Иванъ Аѳанасьевъ немедленно отправился къ тому мѣсту съ сестрою, взялъ сумы, принесъ къ себѣ и собирался 7-го числа утромъ доставить ихъ во Псковъ, въ Приказную палату. Этого сдѣлать онъ не успѣлъ. Ермолка Лукинъ объявилъ о находкѣ своему хозяину, псковитину Ив. Аѳ. Кокошкину и они вдвоемъ отправились за сумами. Сумъ на мѣстѣ не оказалось и въ тотъ же вечеръ, 6-го числа, они явились къ Аѳанасьеву, взяли сумы и представили ихъ въ Псковъ, въ Приказную избу, въ 3 часу ночи.
Воевода осмотрѣлъ сумы. Печати на нихъ были въ цѣлости, но у глухихъ концовъ ремни были перерѣзаны, а у одной сумки ремень былъ совсѣмъ оторванъ. Сумы заплеснѣвѣли и письма были мокры. Письма были перебраны, высушены и отправлены въ Москву. Что въ Москвѣ по провѣркѣ оказалось, было сказано нами выше.
Иногда среди ямщиковъ возникали вообще непорядки, въ которыхъ или они сами бывали виноваты, или ихъ старосты, или даже воеводы. Разскажемъ нѣсколько такихъ случаевъ.
Немедленно вслѣдъ за обновленіемъ Виленской почты произошли осложненія на Можайскомъ яму. Можайскій воевода, Ероф. Богд. Чернышевъ, получивъ указъ о возобновленіи почты, объявилъ Можайскимъ ямщикамъ, что они опять должны принимать почту, возить ее быстро, и днемъ и ночью, не стоять и не мѣшкать; приказалъ „съ великимъ подкрѣпленіемъ подъ смертною казнію”, чтобы ямщики „в. г-рей дѣлу мѣшкоты и простою не чинили” и чтобы въ тотъ день и часъ,
были перерезаны. Лукин сказал, что это — сумы не простые, а, должно быть, почтовые (о пропаже почтовых сум Лукину пришлось раньше слышать). Ничего не вынимая из сум, они положили сумы на том же месте. Лукин сказал Авдотье, чтобы поберечь сумы, а сам пошел во Псков. Авдотья, оставив сумы, пошла домой и рассказала о находке брату. Иван Афанасьев немедленно отправился к тому месту с сестрою, взял сумы, принес к себе и собирался 7-го числа утром доставить их во Псков, в Приказную палату. Этого сделать он не успел. Ермолка Лукин объявил о находке своему хозяину, псковитину Ив. Аф. Кокошкину и они вдвоем отправились за сумами. Сум на месте не оказалось и в тот же вечер, 6-го числа, они явились к Афанасьеву, взяли сумы и представили их в Псков, в Приказную избу, в 3 часу ночи.
Воевода осмотрел сумы. Печати на них были в целости, но у глухих концов ремни были перерезаны, а у одной сумки ремень был совсем оторван. Сумы заплесневели и письма были мокры. Письма были перебраны, высушены и отправлены в Москву. Что в Москве по проверке оказалось, было сказано нами выше.
Иногда среди ямщиков возникали вообще непорядки, в которых или они сами бывали виноваты, или их старосты, или даже воеводы. Расскажем несколько таких случаев.
Немедленно вслед за обновлением Виленской почты произошли осложнения на Можайском яму. Можайский воевода, Ероф. Богд. Чернышев, получив указ о возобновлении почты, объявил можайским ямщикам, что они опять должны принимать почту, возить ее быстро, и днем и ночью, не стоять и не мешкать; приказал „с великим подкреплением под смертною казнию”, чтобы ямщики „в. г-рей делу мешкоты и простою не чинили” и чтобы в тот день и час,
