тельно осенью, въ ярмарочное время. Напрасно впрочемъ доказывать, что пользованіе почтою съ какою бы то ни было цѣлью должно было пріучить общество къ этому важному культурному учрежденію и сдѣлать почту въ самомъ непродолжительномъ времени орудіемъ всякихъ, не только экономическихъ сношеній.
Здѣсь умѣстно припомнить также то обстоятельство, что Рижскою и Виленскою почтою русское купечество пользовалось весьма мало. Чтобы объяснить это, необходимо коснуться вообще значенія важнѣйшихъ торговыхъ путей того времени. Захвативъ въ началѣ XVII в. берега Балтійскаго моря и далеко отодвинувъ отъ нихъ русскія владѣнія, Шведы тѣмъ не менѣе хотѣли сохранить и воскресить замиравшія торговыя связи Руси черезъ Новгородъ съ Балтійскимъ моремъ. Поэтому они весьма тревожились развитіемъ Московско-Бѣломорскаго пути и ихъ коммерческіе агенты тщательно изучали вопросъ объ условіяхъ, при которыхъ можно было бы пріостановить развитіе этого послѣдняго пути. Но основательное ознакомленіе съ этими вопросами ясно указывало имъ на невозможность осуществленія этихъ плановъ. Иностранцы, конечно, предпочитали вести торговлю съ Московскимъ государствомъ непосредственно, а не черезъ Шведскія владѣнія; поэтому они предпочитали совершать лишнихъ 50 миль, огибая Скандинавскій полуостровъ, чѣмъ проникать въ Московію черезъ Ревель или Ригу. Затѣмъ, еще съ половины XVI в. англичане, а за ними другіе иностранцы, начали пользоваться Архангелогородско Московскимъ путемъ, изучали мѣстность, гдѣ пролегалъ этотъ путь, открыли свои факторіи въ Холмогорахъ, Вологдѣ и пр., имѣли склады, суда, рабочихъ. Все это заставляло ихъ дорожить привычнымъ путемъ. Что касается русскихъ торговыхъ людей, то, независимо отъ тѣхъ же условій, они дорожили Архангелогородскимъ путемъ потому, что онъ былъ удобенъ и зимою, и лѣтомъ, тогда какъ Новго-
тельно осенью, в ярмарочное время. Напрасно впрочем доказывать, что пользование почтою с какою бы то ни было целью должно было приучить общество к этому важному культурному учреждению и сделать почту в самом непродолжительном времени орудием всяких, не только экономических сношений.
Здесь уместно припомнить также то обстоятельство, что рижскою и виленскою почтою русское купечество пользовалось весьма мало. Чтобы объяснить это, необходимо коснуться вообще значения важнейших торговых путей того времени. Захватив в начале XVII в. берега Балтийского моря и далеко отодвинув от них русские владения, шведы тем не менее хотели сохранить и воскресить замиравшие торговые связи Руси через Новгород с Балтийским морем. Поэтому они весьма тревожились развитием московско-беломорского пути и их коммерческие агенты тщательно изучали вопрос об условиях, при которых можно было бы приостановить развитие этого последнего пути. Но основательное ознакомление с этими вопросами ясно указывало им на невозможность осуществления этих планов. Иностранцы, конечно, предпочитали вести торговлю с московским государством непосредственно, а не через шведские владения; поэтому они предпочитали совершать лишних 50 миль, огибая скандинавский полуостров, чем проникать в Московию через Ревель или Ригу. Затем, еще с половины XVI в. англичане, а за ними другие иностранцы, начали пользоваться архангелогородско-московским путем, изучали местность, где пролегал этот путь, открыли свои фактории в Холмогорах, Вологде и пр., имели склады, суда, рабочих. Всё это заставляло их дорожить привычным путем. Что касается русских торговых людей, то, независимо от тех же условий, они дорожили архангелогородским путем потому, что он был удобен и зимою, и летом, тогда как новго-
