емы черезъ уставныя почты „подъ заказомъ“ и будутъ записаны у почтарей[1].
Почты, установленныя этимъ договоромъ, не могли немедленно открыть своихъ дѣйствій. Авторъ статей этого договора долженъ былъ принять активное участіе въ ихъ осуществленіи и подыскать лицъ, которыя были бы способны на это. Повидимому, фанъ-Сведенъ чѣмъ-то не нравился Ордину-Нащокину. Открытіе Московско-Польскаго почтоваго сообщенія нѣсколько времени спустя состоялось; но во главѣ его видимъ новое лицо.
Недаромъ въ Андрусовскомъ договорѣ прямо и открыто заявляется о необходимости почты не только для государства, но и для торговыхъ людей. Эти послѣдніе уже пользовались почтою, и, повидимому, были довольны фанъ-Сведеномъ. Посылая съ его почтою письма черезъ Новгородъ и Псковъ въ Ригу и этимъ путемъ получая отвѣтную корреспонденцію изъ-за границы, торговые иноземцы платили фанъ-Сведену по 2 алтына съ золотника. Такимъ образомъ почта, устроенная по правительственыому распоряженію, уже обслуживала и публику; очевидно, это дѣлалось легально („ѣзда была явно, а не тайно“). Когда позже учреждалась предусмотрѣнная Андрусовскимъ договоромъ почта, то фанъ-Сведенъ не получилъ ее и, по намекамъ источниковъ, можно думать, что это произошло потому, что торговые иноземцы, стакнувшись съ почтмейстеромъ, позволяли себѣ злоупотребленія. Злоупотребленія эти состояли въ томъ, что они посылали въ пакетахъ драгоцѣнности (жемчугъ, каменья, золотую монету и драгоцѣнныя вещи) „искрадывая государеву пошлину“. Но это обвиненіе открыто не было заявлено[2] и ни фанъ-Сведену, ни его преемникамъ
- ↑ П. С. 3., I, № 420.
- ↑ Offenbar wünschte die Regierung, говоритъ Брикнеръ, die Verwaltung der Briefpost einer genaueren Kontrolle zu unterziehen (Europäisirung, 85).
емы через уставные почты „под заказом“ и будут записаны у почтарей[1].
Почты, установленные этим договором, не могли немедленно открыть своих действий. Автор статей этого договора должен был принять активное участие в их осуществлении и подыскать лиц, которые были бы способны на это. По-видимому, ван Сведен чем-то не нравился Ордину-Нащокину. Открытие Московско-Польского почтового сообщения несколько времени спустя состоялось; но во главе его видим новое лицо.
Недаром в Андрусовском договоре прямо и открыто заявляется о необходимости почты не только для государства, но и для торговых людей. Эти последние уже пользовались почтою, и, по-видимому, были довольны ван Сведеном. Посылая с его почтою письма через Новгород и Псков в Ригу и этим путем получая ответную корреспонденцию из-за границы, торговые иноземцы платили ван Сведену по 2 алтына с золотника. Таким образом почта, устроенная по правительственыому распоряжению, уже обслуживала и публику; очевидно, это делалось легально („езда была явно, а не тайно“). Когда позже учреждалась предусмотренная Андрусовским договором почта, то ван Сведен не получил ее и, по намекам источников, можно думать, что это произошло потому, что торговые иноземцы, стакнувшись с почтмейстером, позволяли себе злоупотребления. Злоупотребления эти состояли в том, что они посылали в пакетах драгоценности (жемчуг, каменья, золотую монету и драгоценные вещи) „искрадывая государеву пошлину“. Но это обвинение открыто не было заявлено[2] и ни ван Сведену, ни его преемникам
