— А коли так, — сказал корнет, — насилие, мародерство, как[1] честный русский офицер, чувствую себя обязанным довести до сведения его превосходительства. Eure Excellenz hat geruht sich eine Kotelette zu bestellen, und der barbarische Kosack frisst sie auf mit demselben Appetit, mit welchem er kleine Kinder verschluckt.[2] Сейчас пойду.
Толстый офицер, утолив первый голод, улыбаясь, косился на корнета.
— А вот бы штука, пойти к нему в самом деле, — проговорил он, пережевывая своими, как жернова крепкими и, как эмаль, блестящими сплошными зубами.
— Ей богу, пойду скажу.
— Стой! держи его, ха, ха, ха! Он право пойдет.
— Да полноте же, господа, это несносно, — сказал Болконский, сердито оглядываясь. — Ежели вам делать нечего. Офицеры замолчали на минуту.[3]
В это время около низких окон прогремел почтовый шез и прозвучал почтовой рожок почтальона. Все высунулись в окно посмотреть, кто это. Из шеза вышел высокий, сутуловатый старик военный с повязанной черным платком головой под фуражкой. На нем был мундир австрийского генерала.
— Опять из Вены какая-нибудь шельма, — сказал толстый.
— Нет, разве не видишь, приехал не с той стороны, — сказал гусар.
— Это от эрцгерцога какой-нибудь.
— Смотри, Мария Терезия на шее и повязанная голова. Это из под Ульма.
— Всех они французов побьют, ничего нам не оставят.
Князь Андрей тоже, оставив писать, с любопытством посмотрел на выходившего из кареты приезжего.
— Сходи наверх в дежурную, узнай, — сказал Болконский Несвицкому.
— Пойдем, Жеребцов, — покорно сказал Несвитский и, сопутствуемый Жеребцовым, вышел из комнаты. Князь Андрей продолжал работать.
Несвитской легкой поступью внес свое тело по плоским ступеням лестницы наверх в приемную. Несколько человек военных, являвшихся в полной форме, ожидали очереди, дежурный адъютант стоял у окна; только что приехавший австрийский генерал с повязанной головой ходил взад и вперед по комнате.[4]
- ↑ В рукописи: частный
- ↑ [Ваше превосходительство изволили заказать себе котлету, а дикарь-козак пожрал ее с таким же аппетитом, с которым он проглатывает маленьких детей.]
- ↑ На полях зачеркнуто: Князь Андрей сидел, писал отцу: «правду вы говорили, батюшка, мы здесь политик более соблюдаем, чем к войне изготовляемся. Un archiduc vaut l’autre» [Один эрцгерцог стоит другого].
- ↑ Зач.: вздрагивая, поводя седыми бровями и беспрестанно, беспокойно оглядываясь на запертую дверь в кабинет Кутузова, и шевелил губами, как будто он что-то говорил про себя.
