влево, видны были артиллеристы, в то же мгновение подхватившие и, торопливо напрягаясь, накатывавшие его опять на прежнее место.
Князь Андрей, как сам бывший артиллерист, невольно заметил, что людей, накатывавших, было мало. Их было три вместо 6 человек [?].
Небольшой, слабый человечек[1] Тушин, который почему то с веселой радостью тотчас же узнал князя Андрея, ложился на другое орудие и что то ворчал.
— Еще, еще, эка чорт, перепустил. — Тушин отскочил и, спотыкнувшись на хобот, чуть не упал, но видимо ему некогда было замечать даже свое падение. Спотыкаясь еще, он закричал тонким голосом: — «Второе!»
Опять зазвенело, оглушило и задымило орудие и[2] Тушин, содрогнув как женщина от близкого звука этого выстрела, побежал к 3-му орудию и закричал голосом, которому он видимо хотел придать молодцоватость, не шедшую к его наружности.
— Круши, Медведев! — закричал он фейерверкеру.
Первый нумер, красавец широкоплечий солдат, отскочил и, твердо расставив ноги, стал с банником у колеса. В третьем орудии второй номер клал заряд в дуло и не попадал сразу трясущимися руками.[3]
Как только началось дело, Тушин, без приказания, по своему соображению, решил стрелять по Шенграбену, из которого выходили французы.
Он стрелял брандекугелями и скоро после отъезда князя Багратиона ему удалось зажечь деревню.
— Вишь засумятились. Горит. Вишь дым-то. Ловко! Важно! Дым-то, дым-то, — заговорила прислуга и еще оживленнее пошла работа заряжанья. Все орудия без приказания били по направлению пожара и веселое одушевление сообщалось всей прислуге, так что они, как будто подгоняя, подкрикивали к каждому выстрелу.
[Далее со слов: Пожар, разносившийся ветром, быстро распространялся. кончая: Сам он представлялся себе огромным ростом, могущественным мущиной, который обеими руками швыряет французам ядра. — близко к печатному тексту. T. I, ч. 2, гл. ХХ.]
- ↑ Зачеркнуто: ⟨Тимохин в фуражке на затылке⟩ офицер Ананьев
- ↑ Зач.: ⟨Тимохин невольно дрогнул⟩ Ананьев
- ↑ Поперек текста: Князь Андрей с Т[ушиным], как старые друзья, не говоря ни слова. Зач.: Князь Андрей Болконский передал ему приказанье. — Не на чем отступать. Лошади перебиты. Я послал в Грунт, — и он взглянул на князя Андрея, как на доброго старого знакомого. И невольно князь Андрей также посмотрел на него. Ему казалось, что он давно, давно знает этого Тушина. — Офицера моего с первого выстрела убило ядром, вот один хлопочу, — сказал Тушин и опять лег на орудие. Князь Андрей слез с лошади и подошел к офицеру. — Я вам помогу, — сказал он.
