Старый князь не хотел надеяться. Он объявил всем, что князь Андрей убит, он заказал[1] памятник своему сыну, для которого он назначил место в саду, но он всё еще надеялся — он послал в Австрию чиновника разыскивать следы князя Андрея. Он ждал и надеялся и поэтому ему было тяжелее всех. Княжна Марья и Лиза переносили каждая горе по своему. Лиза, хотя физически и перенесла горе безвредно, опустилась, говорила, что она знает, что умрет родами. Княжна Марья молилась богу, ходила за Лизой и пыталась обратить отца на путь религии и слез, но всё было тщетно.
Прошло два месяца со дня получения известия. Старый князь заметно таял, несмотря на все усилия вступить в старую жизнь. Маленькой княгине подходило время. Княжна Марья напомнила отцу о просьбе князя Андрея об акушере, и было послано в Москву с требованием привезти лучшего акушера.[2]
[Далее со слов: Ma bonne amie, — сказала маленькая княгиня... кончая: Но к несчастию и удивлению своему она заметила, что молитва не утишала ее волнения. — близко к печатному тексту. T. II, ч. 1, гл. VIII.]
Ее мучала мысль, как умер, перестал быть князь Андрей и как, когда начнет быть новый князь Николай Андреич. (Она и все в доме были уверены, что будет сын).[3] Она опять села на кресло, раскрыла псалтырь и стала читать 104 псалом.
Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими, никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту. Старая нянька, столетняя старуха, еще старого князя мамка, сердито крикнула на босоногую девчонку, прислуживавшую ей, за то, что та быстро вбежала в комнату, и, достав еще Князеву венчальную свечу, велела ей зажечь ее перед иконами и, закрыв глаза, что то всё шептала. Няня другая, которая выходила княжну Марью, с строгим лицом вошла к княжне.[4]
— С тобой, андел, пришла посидеть, — сказала она вздохнув. — Бог милостив, — и она с чулком села у двери.
- ↑ Зачеркнуто: склеп в часовне, где была похоронена его жена, и послал чиновника в Австрию отыскивать тело.
- ↑ На полях: В доме суетня. Таинство совершается, самое радостное человеческое таинство, все трепещут. К[нязь] ожил, ходит. M-lle Bourienne.
- ↑ Зач. в первой редакции: Но будет ли он, не умрет ли? За что страдания Лизе?
- ↑ Зач.: — Ничего, андел мой, не убивайся. Бог милостив, — сказала она и поцеловала ее в плечико. — Молись.
