— Ах, как хорошо, — всё говорила она, подбегая к Соне.
Большие молодые люди танцовали мало, предоставляя это детям, a Nicolas с Денисовым ходили по залам, оглядывая выделывающих па в новеньких башмачках с бантиками барышень, и как они для приличия ни притворялись равнодушными, эта музыка, эти улыбки, эти смехи, это счастье, разлитое на всех лицах: и наслаждающихся девочек полудетей, и замирающих от восторга любующихся матерей, отражались и в них и им хотелось потанцовать. Nicolas прошел несколько туров вальса, который он, тоже ученик Ёголя, танцовал отлично, но Денисов отказывался, улыбаясь однако с таким видом, который говорил, что он не хочет, но мог бы.
— Что мне, старику, — говорил он.
[Далее со слов: Заиграли вновь вводившуюся мазурку... кончая: — Волшебница, всё со мной сделает, — сказал Денисов и стал отстегивать саблю. — близко к печатному тексту. T. II, ч. 1, гл. XII.]
Иогель с вниманием смотрел на Денисова. Как только вышел в круг старый гусар и крепко взял за руку свою даму, ожидая такта, он почувствовал, что это был опасный соперник.
[Далее со слов: Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова... кончая: ...все гости были восхищены мастерством Денисова и беспрестанно стали просить, выбирать его. — близко к печатному тексту. T. II, ч. 1, гл. XII.]
Как ни весело было на бале, Nicolas, в середине мазурки посмотрев на часы, попросил Денисова заменить себя и поехал к Долохову, у которого он непременно обещался быть. Ростов от Иогеля в одиннадцатом часу приехал к Долохову, но не в дом матери, а у Яра. Вся веселая молодежь Москвы была у Долохова.
[Далее со слов: Долохов сидел перед столом... кончая: ... а так я вас всегда буду любить... — близко к печатному тексту. T. II, ч. 1, гл. XIII—XVI.]
Денисов нагнулся над ее рукою и она услыхала странные непонятные звуки. Она заплакала и поцеловала его в черную голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
— Василий Дмитриевич, я благодарю вас за честь, — сказала она смущенным голосом, но который казался строгим Денисову. — Но моя дочь так молода и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне.
— Г’гафиня! — сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом. Наташа не могла его видеть таким, она начала жалко всхлипывать.
— Г’гафиня, я виноват пе’ед вами, но знайте, что я так боготвогю вашу дочь и всё ваше семейство, что я не мог изменить моему чувству...
— П’гощайте, г’гафиня. — Он поцеловал ее руку и поспешно вышел.
