послышались[1] сильные удары. Pierre снял повязку и, улыбаясь и покачивая ⟨головой⟩, оглянулся вокруг себя. Горела одна лампадка в чем то белом на черном столе и свет лампады ярче всего освещал раскрытую книгу.[2] Книга была Евангелие, белое, в чем горела лампадка — был череп с крест на крест положенными перед ним костями. Рассмотрев голову и пощупав ее, и прочтя несколько слов Евангелия, Pierre обошел стол и увидал еще большой ящик, полный костями. Осмотрев ящик, пощупав кости и бархат, которым был обит гроб, Pierre обошел все стены, пощупал их. Они были обиты какой то черной материей. Pierre[3] раскрыл пальцем складки и[4] пощупал штукатуренную стену, потом он присел на гроб с костями и гроб покачнулся от его тяжести и кости в нем переменили положение. Pierre старательно опять уложил их так, как они были. Ему скучно было и более всего страшно было, что его надежда — найти объяснение жизни в масонстве — окажется тщетной.[5] Он подошел к столу и стал читать в раскрытой книге первые слова первой главы Евангелия от Иоанна: «В начале бе слово. И слово бе к богу и бог бе слово». Он задумался над этими словами в первый раз, стараясь найти тот смысл, который заключался в них. И то представлялся ему глубокий, невыразимый словами, смысл, то опять всё терялось и сливалось в выражения, не имеющие определенного значения. В середине его задумчивости, которая он не знал, как долго продолжалась, дверь отворилась и[6] кто то вошел. При свете лампады, слабо освещавшей только середину фигуры вошедшего, Pierre не мог рассмотреть его лица. Вошедший был худой человек высокого роста. Он подошел к столу и, положив на него белые, небольшие руки, очевидно в темноте, к которой он еще не привык, отъискивал Pierr’a. Pierre поспешил
- ↑ Зачеркнуто: три размеренные удара
- ↑ Зач.: и что то белое, костяное
- ↑ Зач.: посмотрел в складки
- ↑ Зач.: посмотрел
- ↑ Зач.: Он опять колебался между насмешкой и воспоминанием того торжественного, десять лет убежденного и успокоенного лица, с которым раздевал его итальянец. Он ощупывал рассеянно складки черной материи, которой обита была комната, когда дверь
- ↑ Зач.: тихо вошел высокий человек в странной одежде и фартуке. Pierre не мог рассмотреть его лица при слабом свете лампады. Это живое лицо в странном одеянии, молчаливо и торжественно вошедшее в комнату, возбудило уважение в Pierr’e, религиозное чувство к тому, что он видел вокруг себя. «Всё это, однако, не шутка», подумал он. Это был, в масонстве называемый, брат ритор. В то время как, с видом уважения к себе и к тому, что он делал, вошел этот человек, и вопрос в душе Pierr’a о том, нужно ли смеяться или верить тому, что здесь происходит, был решен в пользу последнего, ритор подошел ближе и, молча, в слабом свете лампады остановился пред Ріеrr’ом. ⟨Pierre узнал в нем действительного статского советника Титова, которого он видел в Петербурге и знал за человека весьма серьезного и всеми уважаемого. Последний раз он видел Титова в «Каким образом станет говорить этот человек со мной», думал Pierre. «Неужели он не засмеется?» Но Титов не только не засмеялся, но Pierre заметил, что лицо его весьма взволновано.⟩ Это был тот самый итальянец аббат, которого он два года тому назад на вечере Анны Павловны
