же согласился с Мутоном, и все охотно пошли назад, умышленно разбегаясь, чтобы попадаться казакам, которые все-таки давали и платье и хлеба и не вели еще за 1000 верст. Остальные бежали. Положение их становилось хуже и хуже, и, наконец, вождь их, всё быстрее и быстрее желавший бежать, достал шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив умирать своих товарищей.
Но не так думают историки. Глубокомысленные маневры Наполеона описываются наиподробно. И даже отступление от М[алого] Я[рославца] тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта была та параллельная дорога, по которой прошел, преследуя его, Кутузов, по разоренной дороге — объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям.[1]
Потом описывают нам величие душ маршалов и Наполеона во время отступления и, наконец, последний отъезд Великого Императора от геройской армии.
Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.[2]
Тогда, когда уже невозможно дольше натянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, где действие уже явно противится тому, что всё человечество называет дурным и хорошим, является у историков спасительное понятие о величии. Но величие Ивана Великого не grandeur.
[3]Великое как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого нет дурного: убить сына — велико, нет ужаса, который бы мог быть по-человечески [поставлен] в вину тому, кто велик.
А что такое величие? Величие есть мера нашего умственного роста. Для маленького существа 10 саженей не имеют меры, для большого 1000 подлежат измерению. Для нашего века, с данной нам Христом мерой, нет неизмеримого величия. Всё подлежит его законам, а историки, еще пользуясь старым мифологическим приемом,[4] говорят нам о величии.
[Далее от слов: C’est grand! — говорят историки совпадает с концом гл. XVIII, ч. 3, т. IV.]
[5]Кусок льда невозможно растаять мгновенно.[6]
- ↑ Зачеркнуто: ⟨Объясняется даже и то, почему⟩ ⟨Но соображения эти не могут такое⟩ Это было бы непостижимо, ежели бы каждый человек не знал присущего каждому и особенно заметного в хитрости сумасшедших свойства человеческой природы рассуждениями оправдывать наибессмысленнейшие поступки.
- ↑ Зач.: C’est grand! — говорят нам
- ↑ Зач.: Великий, grand, есть то, что
- ↑ Зач.: величия богов
- ↑ Автограф.
- ↑ Зач.: необ[ходимо]