пушка, и еще три съ разу. Всѣ поднялись и столпились къ кормѣ. Но видѣть ничего нельзя было. Недавно только загнули колѣно, и въ 1/2 верстѣ плесо упиралось въ ту самую деревню, какую прошли, и загибалось на лѣво. Солдаты судили, кто палитъ: одни говорили — Князь какой празднуетъ, другіе смѣялись — Турки. Нѣмцы тоже подошли, говорили по своему. У старшаго нѣмца была трубка, онъ смотрѣлъ въ нее. —
— Одѣвайтесь! — крикнулъ Ульянъ Иванычъ. — Это Величество Царь!
Солдаты побѣжали одѣваться. Офицеры тоже. Когда Щепотевъ въ чулкахъ, башмакахъ, въ суконномъ зеленомъ камзолѣ вышелъ на палубу, сзади, ужъ пройдя деревню, видно было судно съ 3 парусами. На переднемъ стругѣ тоже засуетились. Нѣмцы съ передняго подошли къ кормѣ, съ задняго къ носу, и переговаривались. Солдаты одѣвали, чистили, подметали стругъ. Отъ Генерала пришло приказанье одѣть солдатъ и приготовить ружья къ пальбѣ холостыми зарядами. На водѣ, впереди, показалась лодка; въ ней сидѣли гребцы и гребли вверхъ. Въ лодкѣ сидѣлъ маленькій Генералъ въ шляпѣ нѣмѣцкой и камзолѣ и съ нимъ еще два офицера. Ихъ приняли на стругъ, это былъ Головинъ Автономъ Михайлычъ. Онъ пріѣхалъ встрѣчать Царя. Когда увидали, что корабли шли парусомъ, попробовали выставить свой, но вѣтерокъ былъ съ боку, и парусъ заплескивался. Солдаты встали [?] въ строй въ три шеренги, Ротный кома[ндиръ] сталъ сбоку, Генералъ съ стряпчимъ впереди. Гребцы налегали на весла и искашивались, смотрѣли изъ за спинъ на приближавшійся корабль. За кораблемъ первымъ видѣнъ былъ 2-й и 3-й. Корабль первый догналъ на выстрѣлъ, и весь былъ виднешенекъ на широкомъ плесѣ съ своими 3-мя парусами, съ рубленой горенкой на палубѣ и съ пестрымъ народомъ. Корабль былъ крутобокій, черный, высокій. Съ боковъ подъ палубой высовывались пушки. Корабль догонялъ скоро, но на новомъ поворотѣ, видно было, стали заполаскиваться паруса. Видно сало: зашевелился народъ, стали убирать паруса, упалъ передній малый парусъ, потомъ большой свалился на бокъ, и его стащили. Видно, высунулись длинныя весла, и опять корабль сталъ нагонять струги. Все виднѣе и виднѣе становилось. ⟨Народъ можно было различать. Одинъ Генералъ уже показалъ на народъ на палубѣ и сказалъ: вонъ Царь.⟩ Уже стругъ сталъ забирать влѣво, чтобъ дать дорогу кораблю справа, но корабль все шелъ прямо за нимъ; уже видны были веревки на мачтахъ, видна была фигура на кораблѣ: половина человѣчья, съ руками надъ головой, какъ будто держитъ загибъ носа, и[1] съ рыбьимъ хвостомъ, прилипшимъ къ[2] смоленой[3] спайкѣ, ужъ видно было, какъ вода разбѣгалась
