Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 17.pdf/269

общественномъ заведеніи — дѣло великой трудности, которое мы постараемся совершить опять таки въ свое время, когда мы послѣдуемъ въ это знаменитое заведеніе за однимъ изъ нашихъ героевъ. Для поверхностнаго наблюдателя покажется все очень просто, но почему въ швейцарской одинъ старичекъ, котораго входъ въ заведеніе возвѣщенъ громкими двумя звонками, чешется своимъ гребнемъ и спрашиваетъ швейцара «Шлёпинъ здѣсь ли?» а другой, юноша, краснѣя ходитъ по комнатѣ, ожидая, чтобъ его записали, и швейцаръ напоминаетъ ему, что надо отдать шляпу? почему эти господа съ пріѣзжимъ изъ Петербурга сидятъ на диванѣ въ первой комнатѣ и не играютъ, a другіе садятся во второй комнатѣ и требуютъ картъ, третьи у стеклянныхъ дверей, четвертые въ бильярдной, а пятые въ колонной? Почему у шести или семи столовъ не достаетъ партнеровъ, а партнерамъ въ одно и тоже время недостаетъ партій? Почему этотъ юноша, выйдя изъ инфернальной комнаты, находится въ испаринѣ и ѣстъ уже восьмую грушу, и почему этотъ старецъ оглядываетъ второй разъ груши и всетаки не беретъ ни одной, а проходитъ въ сосѣднюю благовонную дверь, даже не кивая головой въ отвѣтъ на подобострастное здорованье маленькаго сморщеннаго благовоннаго лакея? почему у господъ адъютантовъ, въ бильярдной играющихъ въ табельку, стоитъ налитое шампанское, которое они не пьютъ, а въ колонной въ дверяхъ стоитъ мущина, ковыряющій въ зубахъ и жадно смотрящій на одного изъ игроковъ? почему эти два мущины отлично играютъ въ пирамидку, и никто не смотритъ на нихъ, и почтительная и большая публика молчаливо возсѣдаетъ на высокихъ диванахъ, чтобы созерцать игру старца, едва едва попадающаго кіемъ въ шаръ и, прихватываясь за бортъ, сѣменящаго вокругъ бильярда? почему въ газетной одинъ юноша перебираетъ всѣ журналы, не читая ни однаго, а одинъ старецъ генералъ, глядя сквозь лорнетку на газету, сидитъ долго на одномъ мѣстѣ, не перевертывая страницы? Почему нѣкоторые мущины смѣло и прямо входятъ въ разговорную комнату, требуя чаю или трубку, a другіе, постоявъ у дверей съ видимымъ желаніемъ войти, отходятъ назадъ? Все это обнять очень и очень трудно. Молва о пріѣздѣ Лабазовыхъ, переданная между игрой въ табельку адъютантамъ, пившимъ шампанское, быстро пробѣжала по всѣмъ комнатамъ. Иванъ Васильичъ Пахтинъ, сидѣвшій не играя подлѣ стола, съ которымъ, ежели мы пробудемъ нѣсколько времени въ Москвѣ и будемъ обращаться въ порядочномъ обществѣ, намъ нельзя не познакомиться, услыхавъ это извѣстіе, почувствовалъ тотчасъ-же безпокойство въ ногахъ и необходимость пройтись по заламъ. Проходя по стеклянной комнатѣ, онъ подошелъ къ одному генералу и поинтересовался узнать о здоровьи больной невѣстки генерала — Графинѣ было гораздо, гораздо лучше, чему онъ былъ очень, очень радъ. А Генералъ не слыхалъ, что пріѣхалъ Лабазовъ.

260