— говорилъ староста. — У васъ у груди робята. Чтожъ, до времени. Князю тогда доложимъ.
— Вишь ловокъ, — закричала стоявшая подлѣ ребенка земщиха. — У меня ихъ своихъ четверо, а я бери в..., своей грудью корми. Ты бы вотъ свою бабу прислалъ.
— Такъ чтожъ, хоть ты, мать, на, возьми, — обратился староста къ кухаркѣ.
— Легко ли, возьми. Чего я съ нимъ буду дѣлать, — сказала кухарка.
Ребенокъ между тѣмъ моталъ головкой, шевелилъ губками и вдругъ закричалъ.
Земщиха вдругъ разсердилась на мужиковъ.
— Бога въ васъ нѣтъ, что мелете пустое. Экъ лясы распустили. Тоже окрестятъ, христіанская душа будетъ.
И она подошла къ ребенку, взяла его бережно [?] и положила[1] въ подолъ и понесла домой. —
Принеся домой, она положила его на печку и повила, потомъ (достала) чугунъ съ теплой водой, стростила воду, подложила на лавку соломки, вымыла мальчика, оправила ему пуповину и положила къ груди.
У земщихи было своихъ 4 дѣтей и двое маленьких и одинъ грудной.[2] Сама она была баба не молодая, и молока у нея въ грудяхъ мало было. Пока она подкидыша держала, закричалъ ея Мишка. Она положила подкидыша въ шубу и пошла, достала на загнеткѣ горшокъ вчерашній съ кашей, наскребла тупикомъ каши, принесла молока и, набравъ въ ротъ каши и молока, нажевала, изо рта накормила своего Мишутку, дала ему груди побаловаться и потомъ уложила въ одну зыбку и подкидыша и Мишку и велѣла Аксюткѣ качать, а сама, взявъ коромысло и ведра, пошла за водой. —
[3]Князь Николай Иванычъ, хотя и былъ Князь изъ стараго и знаменитаго рода, не былъ ни богатъ, ни знатенъ, и жилъ не пышно и ⟨далеко⟩ не по княжески, не такъ, какъ жили въ его
- ↑ Слова: и положила написаны дважды.
- ↑ Зачеркнуто: Она была баба смирная, но нынче ее точно муха какая укусила, такъ она была сердита. Старшую дѣвчонку прибила, на мужа такъ раскричалась, что онъ и не радъ былъ, что сказалъ: зачѣмъ она ребенка взяла.
- ↑ Зач.: II. На утро староста доложилъ Прикащику; прикащикъ доложилъ Князю. — Князь вставалъ раньше своихъ домашнихъ. Онъ сидѣлъ въ своей горенкѣ у окна на дорогу и пилъ чай ⟨и курилъ⟩ съ Ефимъ Иванович[ем]ъ и смотрѣлъ на мимо шедшихъ и ѣхавшихъ по дорогѣ мужиковъ и бабъ; мужики и бабы низко кланялись ему, когда ровнялись съ нимъ, а онъ здоровался и шутилъ съ нѣкоторыми изъ нихъ. Ефимъ Иванычъ былъ бѣдный дворянинъ Маклаковъ, крестникъ батюшки Николая Иваныча. Онъ по бѣдности ⟨своей и слабости къ⟩ вину безъ дѣла жилъ у Князя.
