Стефан в звании Президента продолжал преследовать Феофана, донес на него Петру Великому, что он живет соблазнительно, проводит время с иноверцами в гульбе и пьянстве, вызвался доказать это на деле. Однажды в полночь, когда иностранные министры ужинали у Феофана, Стефанъ Яворскій привелъ Петра в то самое время, как гремела музыка и онъ съ бокаломъ готовился пить. Феофан не оробел: дал знак, что бы музыканты умолкли, приподнял бокал; произнес громогласно: «се женихъ грядетъ в полуночи, и блажен раб его же обрящет бдяща». Феофан осмелился предложить и Петру Великому кубок. Петръ принял его из рук хозяина и остался. [608—609] Сохранилось предание, что в последние минуты жизни, [Феофан] приставил ко лбу указательный палец и произнес: «Главо. Главо! Разума упившись, куда ея приклонишь?» [624]
Курбатовъ честенъ, уменъ.
Стефанъ Яворскій. Петр нашел в Стефане человека, какой ему был нужен в великой России, и потому он велел патриарху поставить его в архиереи на одну из ближайших к Москве епархий. В марте же очистилось место митрополита Рязанского, и Адриан объявил Яворскому, чтоб готовился к посвящению. Нейдетъ на посвященіе. Патриарх рассердился, не велел пускать Стефана из монастыря и дал знать царю. Тот велел спросить у Стефана, что за причина такого поступка? Стефан написал: «1) Къ Митрополиту Кіевскому вернуться [надо]. Онъ слабъ, 2) правила св. отцев не повелевают, живу сущу архиерею, иному касатися епархии — духовное прелюбодѣйство. Рязанский Архіерей еще живъ, 3) изощренный завистью язык многие досады и поклепы на меня говорил: иные рекли, будто я купилъ себе архиерейство за 3000 червонных золотых. 4) Не приготовился на такую высокую степень» [119—120]
Въ сущности боялся. Все просится домой, боится: Грубость не понимаетъ. Мусинъ Пушкинъ жаловался на Стефана: «И так во нраве своем переменился, [как] изъ Кіева пріѣхалъ, что никто угодить не можетъ. [24—25]
Стефан подписывался: верный подданный, недостойный богомолец, раб и подножие, смиренный Стефан пастушокъ резанскій. [25]
Проповѣдываетъ противъ царя (желчный). В церкви присутствовали сенаторы; на другой день они явились к митрополиту с упреком за возмутительную для народа и оскорбительную для царской чести проповедь. Петр не считал проповедника обязанным щадить слабости и пороки сильных; но заметил, что Стефан не соблюл евангельского правила, повелевающего сначала обличить наедине, потом со свидетелями. [354]
Митрофанъ Воронежскій.
Головкинъ. Головкин был один из самых приближенных людей к Петру с его малолетства. Давнишняя дружба. Писал к Петру шутливые фамилиарные письма, например: «Пожалуй, хотя по строчки пиши о своем здоровьи; можешь то рассудить, что того желаю, а мы с Павлюком живемъ, да рѣдьку жуемъ. [200]
