Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 17.pdf/518

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

«начала». В этом плане лишь первые темы — 1817-го и 1818-го годов: «Говение — Драка на меже» и «Москва. Закладка храма. Тихоновна прошение» легко раскрываются: это темы написанных «начал».

Имя героини — Татьяна — указывает на то, что прототипом ее является Наталья Дмитриевна Апухтина, по первому мужу Фонвизина, по второму — Пущина. Дело в том, что в воспоминаниях М. Д. Францевой рассказывается предание о том, что фабула «Евгения Онегина» будто бы взята Пушкиным со слов Солнцева (очевидно мужа тетки поэта, М. М. Солнцева) из жизни Натальи Дмитриевны. Францева рассказывает, как девушкой Апухтина влюбилась в «одного молодого человека»,[1] не пожелавшего тогда стать ее мужем, и как потом в Москве, она, будучи женой генерала М. А. Фонвизина, отвергла ухаживания этого человека.[2] Сама Наталья Дмитриевна в своих письмах к И. И. Пущину называла себя Таней, искренно считая, что поэт именно ее изобразил в лице героини своего романа».[3]

Жених «Татьяны», несомненно декабрист, в плане не назван, но на основании записи в Записной книжке А можно думать, что Толстой и здесь предполагал назвать героя Одоевским.

Параллельно с развитием любовной фабулы намечено развитие и «крестьянской» темы о переселении в Оренбург.

«Декабристский» элемент в романе — намеченные темы: «Собрание союза благоденствия» в 1818 г., «Бунт в Чугуеве», «Казни», «Семеновская история» и «Пестель в Петербурге», т. е. события, подготовлявшие 14-е декабря. Им противопоставлена правительственная реакция: «Мракобесие. Магницкий».

Весьма вероятно, III план представляет собою начало плана, из продолжения которого до нас дошла только запись о 1825 годе на отдельном листке, печатаемая нами как IV план.[4] «Митенька» этого плана, надо думать, второй главный герой романа, противопоставляемый герою декабристу, названному здесь Муравьевым. О том, что Толстой хотел назвать Муравьевым декабриста гр. З. Г. Чернышева, мы имеем свидетельство в выше приведенном письме Ф. Д. Батюшкова к В. Г. Короленке.

Запись как будто говорит о том, что события 14 декабря Толстой предполагал описать с точки зрения этого Митеньки, подобно тому, как в «Войне и мире» описание пожара Смоленска дано с точки зрения Алпатыча.

6 декабря Толстой поехал в Москву.[5]Об этой поездке мы не имеем никаких сведений, но безусловно она означает, что в замыслах Толстого произошел какой-то сдвиг, ему срочно

  1. В. И. Шенрок в статье, посвященной Н. Д. Пущиной, «Одна из жен декабристов» («Русское богатство» 1894, 11, стр. 104) говорит, что это был некто Рунсброк.
  2. ИВ 1888, № 5, стр. 394—396 и 1917, № 3, стр. 698—699.
  3. Так, в одном письме 1855 г. к Пущину Наталья Дмитриевна пишет: «Ваш приятель Александр Сергеевич, как поэт, прекрасно и верно схватил мой характер, пылкий, мечтательный и сосредоточенный в себе, и чудесно описал первое его проявление при вступлении в жизнь сознательную...» Указ. соч. Шенрока — «Русское богатство» 1894, 11, стр. 105.
  4. Текст его см. на стр. 257, описание рукописи — стр. 535, № 8.
  5. С. А. Толстая писала 6 декабря Страхову: «Лев Николаевич уехал сегодня в Москву».
508