что-то шепча ему, и с тою же веселою улыбкой протянул руку Левину.
― Очень рад встретиться, ― сказал он. ― А я вас тогда искал на выборах, но мне сказали, что вы уже уехали, ― сказал он ему.
― Да, я в тот же день уехал. Мы только что говорили об вашей лошади. Поздравляю вас, ― сказал Левин. ― Это очень быстрая езда.
― Да ведь у вас тоже лошади.
― Нет, у моего отца были; но я помню и знаю.
― Ты где обедал? ― спросил Степан Аркадьич.
― Мы за вторым столом, за колоннами.
― Его поздравляли, ― сказал высокий полковник. ― Второй Императорский приз; кабы мне такое счастие в карты, как ему на лошадей.
― Ну, что же золотое время терять. Я иду в инфернальную, ― сказал полковник и отошел от стола.
― Это Яшвин, ― отвечал Туровцыну Вронский и присел на освободившееся подле них место. Выпив предложенный бокал, он спросил бутылку. Под влиянием ли клубного впечатления или выпитого вина Левин разговорился с Вронским о лучшей породе скота и был очень рад, что не чувствует никакой враждебности к этому человеку. Он даже сказал ему между прочим, что слышал от жены, что она встретила его у княгини Марьи Борисовны.
― Ах, княгиня Марья Борисовна, это прелесть! ― сказал Степан Аркадьич и рассказал про нее анекдот, который всех насмешил. В особенности Вронский так добродушно расхохотался, что Левин почувствовал себя совсем примиренным с ним.
― Что ж, кончили? ― сказал Степан Аркадьич, вставая и улыбаясь. ― Пойдем!
Выйдя из-за стола, Левин, чувствуя, что у него на ходьбе особенно правильно и легко мотаются руки, пошел с Гагиным через высокие комнаты к бильярдной. Проходя через большую залу, он столкнулся с тестем.
― Ну, что? Как тебе нравится наш храм праздности? ― сказал князь, взяв его под руку. ― Пойдем, пройдемся.
