Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 20.pdf/289

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана
присутствія, безъ страшныхъ, постыдныхъ воспоминанiй, которыя соединяются съ нимъ, я буду счастлива. И этаго онъ не хочетъ допустить. Онъ знаетъ очень хорошо, что я не раскаиваюсь и не могу раскаиваться; онъ знаетъ, что изъ этаго положенія ничего не выйдетъ, кромѣ обмана, что обманъ мучителенъ мнѣ и Алексѣю (Вронскому); но этого то ему и нужно. Ему нужно продолжать мучать меня. И вмѣстѣ съ тѣмъ я знаю, что такое будетъ этотъ личный разговоръ![1] О, я знаю его. Онъ, какъ рыба въ водѣ, плаваетъ и наслаждается во лжи. Но нѣтъ, я не доставлю ему этаго утѣшенія, я разорву эту его паутину лжи, въ которой онъ меня хочетъ опутать. Я не виновата, что я его не люблю и что я полюбила другаго».[2] Она живо представила себѣ Вронскаго, съ его твердымъ и нѣжнымъ лицомъ, этими покорными и нѣжными глазами, просящими любви и возбуждающими любовь.[3]

«Я поѣду къ нему, я должна видѣть его. Я должна сказать ему. Теперь или никогда рѣшается моя судьба. И надо дѣйствовать, дѣйствовать и, главное, видѣть его».[4]

  1. Зачеркнуто: Это будетъ Лидія Ивановна.
  2. Зач.: Никто не докажетъ мнѣ моей вины. Я люблю его и отдала ему и свою жизнь и свое будущее; и что будетъ, то будетъ.
  3. Зач.: При одномъ воспоминаніи о немъ она почувствовала полноту жизни, увѣренность, сознаніе необходимости своей жизни. Она тутъ же сѣла къ столу и написала записку Вронскому: «Я получила письмо отъ мужа; мнѣ необходимо видѣть васъ немедленно ⟨Я поѣду къ Бетси и проведу у нее весь вечеръ⟩ Я буду дома, весь вечеръ буду дома. Анна». «Маневры, — думала она. — Если бы онъ зналъ, какъ это мнѣ смѣшно, что можно для чего бы то ни было ѣхать на маневры теперь». Мысль о томъ, чтобы сказать ему теперь о томъ, что она объявила все мужу и что отъ него зависитъ устроить ихъ новую жизнь, теперь уже не возбуждала въ ней стыда. «При той высотѣ и силѣ любви, которая связываетъ насъ, развѣ можетъ быть мѣсто стыду», думала она, удивляясь на чувство, которое мучало ее всѣ эти дни. Она позвонила, велѣла сказать курьеру, что очень хорошо, и отвѣта не будетъ, велѣла ⟨отнести письмо Вронскому на почту и⟩ заложить карету, чтобы ѣхать ⟨къ Бетси⟩ прокатиться. ⟨Въ ней вдругъ произошла реакція, мѣсто мучившаго ее стыда замѣнило теперь противоположное чувство.⟩ Она, какъ бы послѣ тяжелаго сна, очнулась къ жизни и чувствовала въ себѣ удесятеренную энергію жизни. Теперь уже ничего не могло быть хуже того, что было, т. е. что она оставалась въ прежнемъ положеніи относительно мужа. ⟨«Что то дѣлается тамъ внизу? Что Сережа?» подумала она.⟩ — Да, теперь мнѣ гораздо лучше, — сказала она дѣвушкѣ на вопросъ о ея здоровьѣ, ⟨Движенія ея были быстры и тверды, и глаза блестѣли рѣшимостью и твердымъ блескомъ.⟩ — Я хочу прокатиться. ⟨Да и обѣдать вели ⟨мнѣ подать⟩. Да гдѣ Сережа? — Они собирались гулять. — Останови, пожалуйста. Скажи, что я сейчасъ выйду. Быстро одѣвшись, она твердымъ ⟨рѣшительнымъ⟩ упругимъ шагомъ, съ особеннымъ блескомъ въ глазахъ и особенно прямо держась, сошла внизъ.⟩
  4. Зач.: Когда дѣву[шка]
277