— Не говорите, пожалуйста, про оперу, вы ее не понимаете.
Хозяинъ здоровывается съ гостями и садится въ дальнемъ отъ жены углу стола. Разговоръ не умолкаетъ. Говорятъ [о] Ставровичѣ и его женѣ и, разумѣется, говорятъ зло, иначе и не могло бы это быть предметомъ веселаго и умнаго разговора.
— Кто то сказалъ, — говоритъ[1] адъютантъ, — что народъ имѣетъ всегда то правительство, которое онъ заслуживаетъ; мнѣ кажется, и женщины всегда имѣютъ того мужа, котораго онѣ заслуживаютъ. Нашъ общій другъ Михаилъ Михайловичъ Ставровичъ есть мужъ, котораго заслуживаетъ его красавица жена.
— О! Какая теорія! Отчего же не мужъ имѣетъ жену, какую...
— Я не говорю. Но госпожа Ставровичъ слишкомъ хороша, чтобъ у нее былъ мужъ, способный любить...
— Да и съ слабымъ здоровьемъ.
— Я однаго не понимаю, — въ сторону сказала одна дама, — отчего М-me Ставровичъ вездѣ принимаютъ. У ней ничего нѣтъ — ни имени, ни tenue,[2] за которое бы можно было прощать.
— Да ей есть что прощать. Или будетъ.
— Но прежде чѣмъ рѣшать вопросъ о прощеніи обществу, принято, чтобъ прощалъ или не прощалъ мужъ, а онъ, кажется, и не видитъ, чтобы было что нибудь à pardonner.[3]
— Ее принимаютъ оттого, что она соль нашего прѣснаго общества.
— Она дурно кончитъ, и мнѣ просто жаль ее.
— Она дурно кончила — сдѣлалась такая обыкновенная фраза.
— Но милѣе всего онъ. Эта тишина, кротость, эта наивность. Эта ласковость къ друзьямъ его жены.
— Милая Софи. — Одна дама показала на дѣвушку, у которой уши не были завѣшаны золотомъ.
— Эта ласковость къ друзьямъ его жены, — повторила дама, — онъ долженъ быть очень добръ. Но если бъ мужъ и вы всѣ, господа, не говорили мнѣ, что онъ дѣльный человѣкъ (дѣльный это какое то кабалистическое слово у мужчинъ), я бы просто сказала, что онъ глупъ.
— Здраствуйте, Леонидъ Дмитричъ, — сказала хозяйка, кивая изъ за самовара, и поспѣшила прибавить громко подчеркнуто: — а что, ваша сестра М-me Ставровичъ будетъ?
Разговоръ о Ставровичъ затихъ при ея братѣ.
— Откуда вы, Леонидъ Дмитричъ? вѣрно, изъ[4] буффъ?
— Вы знаете, что это неприлично, но чтоже дѣлать, опера мнѣ скучно, а это весело. И я досиживаю до конца. Нынче...