что[1] люди, которые сами неблагородны, особенно какъ будто цѣнятъ свое признаніе благородства въ другихъ, считая какъ будто высшей наградой то, что они признаютъ благородство, Алексѣя Александровича непріятно поразило это пожалованіе его въ великодушные отъ женщины, которая, какъ извѣстно всему Петербургу, проживая 120 тысячъ дохода своего мужа, жила съ любовникомъ, но непріятнѣе всего было то, что она позволяетъ себѣ говорить про самое задушевное и больное его мѣсто въ душѣ. Онъ холодно поклонился и, ей ничего не сказавъ, поцѣловалъ руку жены, спросивъ ее о здоровьи.
— Мнѣ, кажется, лучше, — сказала она, избѣгая его взгляда.
— Но у васъ лихорадочный цвѣтъ лица....
— Мы разговорились съ ней слишкомъ, — сказала Бетси. — Я чувствую, что это эгоизмъ съ моей стороны, и я уѣзжаю.
Она встала, но Анна съ стремительностью схватила ее за руку.
— Нѣтъ, побудьте, пожалуйста. Мнѣ нужно сказать вамъ. Нѣтъ, вамъ, — обратилась она къ Алексѣю Александровичу, и румянецъ вспыхнулъ краснѣе на ея щекахъ. — Я не хочу и не могу имѣть отъ васъ ничего скрытаго, — сказала она.
Алексѣй Александровичъ сѣлъ и трещалъ пальцами.
— Бетси говорила, что Графъ Вронскій желалъ быть у насъ передъ отъѣздомъ въ Ташкентъ.
Алексѣй Александровичъ поднялъ на нее свои прозрачные голубые глаза. Она не смотрѣла на него и, очевидно, торопилась высказать все, какъ это ни трудно ей было.
— Я сказала, что я не могу его видѣть.
— Вы сказали, мой другъ, что это будетъ зависѣть отъ Алексѣя Александровича, — поправила ее Бетси.
— Да нѣтъ, я не могу его видѣть, и это ни къ чему не поведетъ... — Она вдругъ остановилась, взглянула вопросительно на мужа (онъ не смотрѣлъ на нее), — однимъ словомъ я не хочу.
Алексѣй Александровичъ былъ блѣденъ; онъ подвинулся и хотѣлъ взять ея руку.
— Успокойтесь, Анна. Я благодарю васъ за ваше довѣріе.
Она хотѣла отдернуть свою руку отъ его влажной, съ большими надутыми жилами, руки, которая[2] искала ее, но, видимо сдѣлавъ надъ собой усиліе, пожала его руку и съ полными слезъ глазами взглянула на него.
— Это отъ васъ зависитъ, — сказала Бетси, вставая. — Ну, прощайте, моя прелесть.
- ↑ Зачеркнуто: почти всегда
- ↑ Зач.: взяла ея руку. — Ахъ, оставьте меня! Ахъ, зачѣмъ я не умерла! И она, ⟨рыдая⟩, встала и выбѣжала почти ⟨изъ комнаты⟩ зa перегородку, но не успѣла удержать рыданій, и они слышали, какъ она, рыдая, упала на постель. Алексѣй Александровичъ стоялъ посереди комнаты, опустивъ голову. Бетси пошла за Анной. Черезъ 15 минутъ Бетси вышла изъ спальни. — Она немного успокоилась, — сказала она.
