Озлились и казаки, добрались до татаръ, и какіе попались, всѣхъ перебили.
Въ городкѣ этомъ нашли казаки много добра, скотины, ковровъ, мѣховъ и мёду много. Похоронили мёртвыхъ, отдохнули, забрали добро съ собой и поплыли дальше Не далеко проплыли, смотрятъ — на берегу какъ городъ стоитъ, войска конца-края невидать, и все войско окопано канавой, и канава лѣсомъ завалена. Остановились казаки Стали думать; собралъ Ермакъ кругъ. «Ну что, ребята, как быть?»
Казаки заробѣли. Одни говорятъ: надо мимо плыть; другіе говорятъ: назадъ идти.
И стали они скучать, бранить Ермака. Говорятъ: «зачѣмъ ты насъ завёлъ сюда? Вотъ перебили ужь изъ насъ сколько, да переранили; и всѣ мы тутъ пропадёмъ.» Стали плакать.
Ермакъ и говоритъ своему подъатаманью, Ивану Кольцо: «Ну, а ты, Ваня, какъ думаешь?» А Кольцо и говоритъ: «А я что думаю? Не нынче убьютъ, такъ завтра; а не завтра, такъ даромъ на печи помрёмъ. По мнѣ — выйти на берегъ, да и валить прямо лавой на Татаръ, — чтó Богъ дастъ?»
Ермакъ и говоритъ: «Ай молодецъ, Ваня! Такъ и надо. Эхъ вы, ребята! Не казаки вы, а бабы. Видно бѣлужину ловить, да бабъ татарскихъ пугать, только на то васъ и взять. Развѣ не видите сами? Назадъ идти — перебьютъ; мимо плыть — перебьютъ; здѣсь стоять—перебьютъ. Куда же намъ попятиться? Разъ потрудишься, послѣ полегчаетъ. Такъ-то, ребята, у батюшки кобыла здоровая была. Какъ подъ горку — везётъ, и по ровному везётъ, а какъ придётся въ гору,
