Зрячій сказалъ: «цвѣтъ молока такой, какъ бумага бѣлая.»
Слѣпой спросилъ: «а что, этотъ цвѣтъ такъже шуршитъ подъ руками, какъ бумага?»
Зрячій сказалъ: «нѣтъ, онъ бѣлый,какъ мука бѣлая.»
Слѣпой спросилъ: «а что, онъ такой же мягкій и сыпучій, какъ мука?»
Зрячій сказалъ: «нѣтъ, онъ просто бѣлый, какъ заяцъ бѣлякъ.»
Слѣпой спросилъ: «что же, онъ пушистый и мягкій, какъ заяцъ?»
Зрячій сказалъ: «нѣтъ, бѣлый цвѣтъ такой точно какъ снѣгъ.»
Слѣпой спросилъ: «что же, онъ холодный, какъ снѣгъ?»
И сколько примѣровъ зрячій ни говорилъ, слѣпой не могъ понять — какой бываетъ бѣлый цвѣтъ молока.
Охотникъ съ лукомъ и стрѣлами пошёлъ на охоту, убилъ козу, взвалилъ на плечи и понёсъ её. По дорогѣ увидалъ онъ кабана. Охотникъ сбросилъ козу, выстрѣлилъ въ кабана и ранилъ его. Кабанъ бросился на охотника, споролъ его до смерти, да и самъ тутъже издохъ. Волкъ почуялъ кровь и пришёлъ къ тому мѣсту, гдѣ лежали коза, кабанъ, человѣкъ и его лукъ. Волкъ обрадовался подумалъ: «Теперь я буду долго сытъ, только и не стану ѣсть всего вдругъ, а буду ѣсть понемногу, чтобы ничего не пропало: сперва съѣмъ, чтó пожёстче, а потомъ закушу тѣмъ, чтó помягче и послаще.
