И Бог не вступает больше в дела мира, как это выражено в притче (Mp. IV, 26—29).
Понимая Бога, как его определяет Иисус, обвинение Бога в том, что он сделал зло — смерть и потому любит зло и смерть — устраняется. Обвинение это становится личным вопросом, неправильно отнесенным к общему явлению. Обвинение человеком Бога в том, что он допустил смерть, подобно обвинению в желании смерти, которое бы сделало семечко березовое, одно из миллионов, за то, что другие прорастают, а оно попадает в реку и погибает. Тот, кто сделал миллионы семечек, не затем сделал их миллионы, чтобы они погибали, а, напротив, затем сделал их миллионы, чтобы они не погибали; и потому цель его есть жизнь, а не смерть.
С точки зрения общей, с точки зрения Бога, начала всего, — это разумно.
Но если ты спрашиваешь, зачем смерть в тебе, — то ответ на это есть внутренний (и ответ этот дается в притче и во всех учительных местах Евангелия): затем, что ты ее хочешь. Зерно каждое имеет возможность прорасти и принести плод; и каждый человек имеет возможность стать сыном Бога и не знать смерти.
На неточность сравнения в объяснении притчи Иисус обращает внимание, когда он говорит (у Луки): Смотрите, как понимаете. Так что притча отвечает на вопрос с двух сторон — с внешней и внутренней — и делает ясное разделение между внешним пониманием царства Бога — о целях и путях Бога, и внутренним пониманием царства Бога — о возможности для каждого вступить в него.
Ἐν δὲ τῇ ἡμέρᾳ ἐϰείνῃ, ἐξελϑὼν ὁ Ἰησοῦ; ἀπὸ τῆς οἰϰὶας ἐϰάϑητο παρὰ τὴν θάλασσαν.
Καὶ σονήχϑησαν˙ πρὸς αὐτὸν ὄχλοι πολλοὶ, ὤστε αὐτὸν εἰς τὸ πλοῖον ἐμβάντα ϰαϑῆσϑαι ϰαὶ πᾶς ὁ ὄχλος ἐπὶ τὸν αἰγιαλὸν εἰστήϰει.
Καὶ ἐλάλησεν αὐτοῖς πολλὰ ἐν παραβολαῖς, λέγων Ἰδοὺ, ἐξῆλϑεν ὁ σπείρων τοῦ σπείρειν.
Καὶ ἐγένετο ἐν τῷ σπείρειν, ὃ μὲν ἔπεσε παρὰ τὴν ὁδόν, ϰαί ἦλϑε τὰ πετεινὰ ϰαὶ ϰατέφαγεν αὐτό.
