Только глупые работники могут советовать топтать жизнь, чтобы выполоть то, что не жизнь. Жизнь одна нужна, она одна останется, а остального нет для Бога духа.
Временная жизнь кончается, временное всё пропадает, погибает; не кончается и не погибает жизнь разумения — одно то, что есть дух, одно то, что от Бога.
В притче этой две главные мысли, два ответа на предполагаемые вопросы:
1) Что есть зло по отношению к Богу? и
2) что есть зло по отношению к человеку?
Ответ на первый вопрос тот, что зла для Бога — сына человеческого — нет. Он есть Бог жизни и блага и не знает зла. Так как он Бог жизни и добра, то зла для него нет, и он не может желать уничтожить его. Желание уничтожения зла есть зло и может быть только в людях, а не в нем.
Этот вывод из второй мысли, выраженной здесь только с одной стороны, будет развит впоследствии в учении о несопротивлении злу.
Сын человеческий дает жизнь и знает только жизнь в разумении, и потому всякий человек, перенося свою жизнь в сына, в духа, не может знать зла и потому не может противиться ему.
Вторая мысль и ответ па вопрос: что же есть то, что мы, люди, называем злом, — состоит в том, что то, что мы называем злом, есть свободное удаление от света и погибель, про которую сказано в беседе с Никодимом, есть то, что свет пришел в мир, а люди ушли от него.
Эта мысль о том, что зла для Бога нет, а что для людей оно есть отделение от разумения, излагается в притче о неводе.
Πάλιν ὁμοία έστίν ἡ βασιλεία τῶν οὐρανῶν σαγήνη βληϑείση εἰς τὴν θάλασσαν, ϰαὶ ἐϰ παντὸς γένους συναγαγούσῃ˙
Ἣν ὅτε ἐπληρώϑη, ἀναβιβάσαντες ἐπὶ τὸν αἰγιαλὸν ϰαὶ ϰαϑίσαντες συνέλεξαν τὰ ϰαλὰ εἰς ἄγγη, τὰ δὲ σαπρὰ ἔξω ἔβαλον.
|
Мф. XIII, 47. Еще подобно царство небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, |
Еще подобно царство Божие неводу: его закинули в воду и всякой рыбы захватили. |
