есть освящение всего человека (иди и не греши, V, 14). В обоих отношениях исцеление выше обрезания, и действие господа сим вполне оправдывается.
Таким образом, основное нравственное начало, на котором зиждется эта защитительная речь господа, то же, которое выражено им кратко и решительно при другом случае: суббота для человека, а не человек для субботы (Мp. II, 22).
По силе этого начала закон о субботе нарушается, как скоро в субботу нужно исполнить дело важнейшее, хотя бы в законе и не было прямо выражено позволение делать это. Нужно вам обрезать в субботу, вы и обрезаете и не считаете себя нарушителями закона; я сделал в субботу дело более важное, чем обрезание, за что же вы меня считаете нарушителем закона о субботе и потому гоните и хотите убить?
Сделанное господом замечание об обрезании, что оно не от Моисея, а от отцов, еще более усиливает мысль его. Закон о субботе столь важен, что вошел в десятословие (4-я заповедь), закон же об обрезании не составляет части десятословия; он передан от отцов, т. е. патриархов, и Моисей упоминает о нем только один раз в немногих словах.
Таким образом, в практике иудеев закон важнейший, вошедший в десятословие, нарушается для соблюдения закона, не вошедшего в десятословие. За что же обвинять меня в нарушении закона о субботе, если я в субботу сделал дело важнейшее, чем обрезание, если из-за сего последнего нарушающие субботу не считают себя нарушителями закона?Вот в нескольких словах смысл рассуждения, содержащегося в последних строках разбираемого нами текста. «Исцеление расслабленного, совершенное в субботу, привело вас в такое негодование, что вы хотели убить меня. Но есть немало такого, что важнее субботы (Мp. II, 27). Так, обрезание, установленное задолго до Моисея, выполняется постоянно в восьмой день рождения ребенка, без всякого исключения для субботы. А что такое обрезание сравнительно с исцелением человека, у которого разбиты все его члены? Что такое обряд сравнительно с делом милосердия? Что такое плоть сравнительно с духом?» Рассуждение это менее понятно для народа, чем сохраненное синоптиками (Мф. XII, 2; Лк. XIV, 5), но оно более отвечает обстоятельствам, так как Иисусу надо было сослаться на закон для оправдания своего поступка.
Однако в самом изложении есть некоторая неясность, и разные чтения расходятся в нем. Обычное чтение, которому мы следовали здесь, начинает ст. 22 со слов: сего ради, тогда как новые чтения относят эти слова к предшествующему стиху: вы дивитесь сего ради. Эта последняя расстановка кажется более простой, но она идет вразрез с обычаем писателя, который всегда ставит эти слова в начале предложений, а не в конце.
Здесь слова эти должны внушать мысль, что Моисей намеренно сохранил древний обряд обрезания как таковый, нимало не подчиняя его субботе, с целью показать превосходство первого. Иисус, желая поставить совершенное им исцеление на одну линию с обрезанием, как нечто более важное, чем суббота, обозначает эту цель, ставя наречие, о котором идет
