Итак, в месте, обыкновенно истолковываемом в мессианском смысле, автор, по предположению, сам Давид, называет Христа, своим Господом. Как это возможно, если этот Христос должен быть просто преемником, продолжателем, ровней великого царя? Вопрос, таким образом поставленный, никогда не возникал среди учителей, и диалектика фарисеев, столь изощренная на обсуждении наиболее тонких вопросов, оказалась застигнутой врасплох: они не знают, что сказать, и Иисус оставляет их на этом. Мы видим отсюда, что вопроса этого нельзя ставить таким образом, или, вернее, что здравое понимание путей Божиих в руководительстве человечеством открывает нам целью его нечто иное, чем торжество одной народности над другой и вождем к истинной цели представляет не того, кто взял за образец воинственного героя древности, а того, чьи качества и достоинства определяются совершенно иным порядком вещей и понятий. Если Иисус не останавливается здесь на развитии этой мысли, то только потому, что он ранее того много раз убеждался, что люди из рода тех, которые находились перед ним, остаются глухи к его наставлениям.
Для толкователей это место представляется отрывочным, и весь смысл для них только в тонкости диалектики Иисуса. А место это, кроме того, что есть ключ к пониманию того, что хотел Иисус, чтобы люди разумели [под] словом Христос, и что люди разумели и разумеют под ним, есть еще и изъяснение в самой сжатой форме всего учения.
После всех попыток, споров и опровержений учения Иисуса фарисеи и саддукеи собираются вместе и задают ему вопрос о том, как он понимает закон и учение.
И он говорит: одна есть только заповедь, т. е. один закон жизни человека. Закон этот такой, что он не приказание извне, но что это так было и будет и иначе быть не может. Закон этот тот, что ты будешь любить всеми силами своего владыку — Бога, т. е. то разумение, которое есть в тебе, и будешь любить ближнего, потому что он — то же разумение. И спасителя нет другого, как только этот владыко жизни, и не было другого ни во времена Давида, ни во времена Авраама. Этот владыко жизни один во всех людях всегда, он один есть.
Ὁ δὲ Ἰησοῦς εἶπεν αὐτοῖς Ὁρᾶτε ϰαὶ προσέχετε ἀπὸ τῆς ζύμης τῶν φαρισαίων ϰαὶ σαδδουϰαίων (ϰαὶ τῆς ξύμηξ Ἡρώδου).
Οἱ δὲ διελογίζοντο ἐν ἑαυτοῖς, λέγοντες ὅτι ἄρτους οὐϰ ἐλάβομεν.
