— Два раза простил тебя, старик, в третий не попадайся — убью!
Сказал так и уехал. Пошел вечером крестник головешки поливать, глядь — одна ростки пустила. Яблонька из нее растет.
Скрылся от людей крестник и стал один жить. Вышли у него сухари. «Ну, — думает, — теперь корешков поищу». Только пошел искать, видит — на суку мешочек с сухарями висит. Взял его крестник и стал кормиться.
Только вышли сухари, опять другой мешочек на том же суку нашел. И жил так крестник. Только одно у него горе было — разбойника боялся. Как заслышит разбойника, так спрячется, думает: «Убьет он меня, так и не успеешь грехов выкупить».
Прожил так еще десять лет. Яблонька одна росла, а две головешки, как были головешками, так и оставались.
Встал раз рано крестник, пошел свое дело исполнять, смочил землю у головешек, уморился и присел отдохнуть. Сидит, отдыхает и думает: «Согрешил я — стал смерти бояться. Захочет Бог, так и смертью грехи выкуплю». Только подумал так, вдруг слышит — едет разбойник, ругается. Услыхал крестник и думает: «Кроме Бога ни худого, ни доброго ни от кого мне не будет», и пошел к разбойнику навстречу. Видит, едет разбойник не один, а везет за собой на седле человека. А у человека и руки и рот завязаны. Молчит человек, а разбойник на него ругается. Подошел крестник к разбойнику, стал пред лошадью.
— Куда ты, — говорит, — этого человека везешь?
— А везу в лес. Это купцов сын. Не сказывает он, где отцовские деньги спрятаны. Буду я его до тех пор пороть, пока он скажет.
И хотел разбойник проехать. Да не пустил крестник, схватил лошадь за узду.
— Отпусти, — говорит, — этого человека.
Рассердился разбойник на крестника, замахнулся на него.
— Иль, — говорит, — и тебе того же хочется? Я тебе обещал, что убью. Пусти.
Не испугался крестник.
— Не пущу, — говорит. — Не боюсь я тебя, я только Бога боюсь. А Бог не велит пускать. Отпусти человека.
