были бы полезны для его обихода, не исключая даже лечебников. Задача предприятия получилась в том, чтобы учить народ, действовать на него посредством издания книг, которые так называемая интеллигенция признала бы для него полезными, научить так, чтобы учителей, руководителей не было бы видно; или, как вы указали в вашей записке, — «настроить народ по своему».
Такое понимание противоречит тому, что задумано вами, к чему вы стремитесь, составляя общество для издания народных книг. Несмотря на неудачу нашего первого совещания, вы решились всё-таки сделать опыт, т. е. на пробу издать несколько книг для народного чтения и на этом опыте показать, какая именно «пища», как вы говорите, нужна народу и какую он охотно принял бы из наших рук. Я не согласен с такой постановкой дела или, вернее сказать, с таким приемом практического разрешения задачи. Я думаю всё-таки, что наперед необходимо условиться в понимании основного положения, что разумеется под именем народного чтения? До тех пор нечего и приступать к самому делу.
А уяснить эти общие положения, договориться до чего-нибудь определенного можно лишь в более тесном кругу лиц, сочувствующих вашему предприятию».
За первую половину 1884 г. имеются еще следующие записи в Дневнике Толстого, касающиеся Щепкина.
19/31 марта. «Зашел в банк, Щепкин не спокоен». (Щепкин был членом правления Купеческого банка.)
30 апреля/12 мая. «После обеда к Щепкину и Собачникову. Щепкин очень мил — обещал. Сережа из окна рассказывал, как Щепкин критикует меня, и я вижу, что я решен для него». (Сережа — Сергей Николаевич Толстой, с которым Щепкин был близок.)
Толстой в своей статье подвергает критике ряд изданий и книг, которые в то время имели распространение в народе. Следует отметить его отрицательное отношение к Пашковским изданиям, поскольку они преследуют цель «настроить читателей по своему», по выражению Толстого. Еще более резко об этом сказано в дневниковой записи того времени (от 13 апреля 1884 г.): «За обедом пришел Васильев [съ] Яковом Сириянином — молоканом пашковцем. Тяжелая беседа. Самоуверенная и профессиональная невежественность». Пашковцы — очень известная в свое время в России (1880—1890 гг.) религиозная секта, организовавшаяся под идеологическим воздействием лорда Редстока и получившая свое имя от энергичного деятеля секты полковника Василия Александровича Пашкова. Учрежденное им общество выпустило более 200 брошюр по очень низкой цене. Брошюры получили широкое распространение. Часть их была признана синодом вредной, и сам Пашков подвергся религиозным преследованиям.
Безусловно отрицательно относясь к продвигаемым в народ книгам, которые были наполнены интеллигентскими исканиями, отмахиваясь даже от подлинной изящной литературы самых крупных писателей XIX века, Толстой не мог не проявить внимания к популярным лубочным книжкам, поскольку на них был громадный спрос. Толстой самым резким образом клеймил такие издания, как «Весельчак», распространявшийся
