Вдовец, должно, на детей пошла.
Четверо. Какая же путная пойдет! Ну, ее и взял. Она и рада. Вино пили, ведашь, стаканчик не крепкий был, — проливали.
Вишь ты! Слух-то был? А с достатком мужик-то?
Живут ничего пока.
Оно точно, что на детей кто пойдет. Вот хоть бы у нас Михайло. Мужик-то, матушка моя...
Эй, Мавра, куда тебя дьявол носит? Поди корову загони. (Соседка уходит.)
Выдали, деушка, от греха, по крайности мой дурак об Микишке думать не будет. (Вдруг переменяет голос на шопот.) Ушла! (Шопотом.) Что ж, говорю, чайком-то поила?
И не поминай. Помирал бы лучше сам. Всё одно не помирает, только греха на душу взяла. О-о! головушка моя! И зачем ты мне давала порошки эти?
Что ж порошки? Порошки, деушка, сонные, что ж не дать? От них худа не будет.
Я не про сонные, а про те, про белесые-то.
