Так-то, сынок. (Садится рядом с ним на завалинку.) Дело твое тоже обдумать надо, а не как-нибудь.
Да какое дело-то?.
А то дело, как тебе на свете прожить.
Как на свете прожить? Люди живут, так и я.
Старик-то, должно, нынче помрет?
Помрет, царство небесное. Мне-то что?
Эх, сынок! Живой живое и думает. Тут, ягодка, тоже ума надо много. Ты как думаешь, я по твоему делу по всем местам толкалась, все ляжки измызгала, об тебе хлопотамши. А ты помни, тогда меня не забудь.
Да о чем хлопотала-то?
О деле о твоем, об судьбе об твоей. Загодя не похлопотать, ничего и не будет. Иван Мосеича знаешь? Я до него тоже притолчна. Зашла намедни. Я ему, ведашь, тоже дело одно управила. Посидела, к слову разговорились. Как, говорю, Иван Мосеич, рассудить дело одно. Примерно, говорю, мужик вдовый, взял, примерно, за себя другую жену, и, примерно, только и детей, что дочь от той жены да от этой. Что, говорю, как помрет мужик этот, можно ли, я говорю, войти на вдову эту в двор
