и страдания для блага других, и страдания и труды становятся для него благом. «Невозможно жертвовать своей жизнью для блага других», думает человек с непросветленным разумом. А стоит человеку познать это чувство, и смерть не только не видна и не страшна ему, но делается высшим доступным ему благом.
Разумный человек не может не видеть того, что если вместо того, чтобы стремиться к своему благу, он станет стремиться к благу других существ, то жизнь его, вместо прежнего неразумия и бедственности, станет разумною и благою. Он не может не видеть и того, что, если такая же перемена произойдет и в других людях и существах, то жизнь всего мира, вместо прежнего безумия и жестокости, станет тем высшим разумным благом, которого только и может желать человек. — Вместо прежней бессмысленности и бесцельности, жизнь мира получает для него разумный смысл. Такой человек познает, что цель жизни мира есть то нескончаемое просветление и единение существ мира, к которому идет жизнь. И в этой просветлении и единении сначала люди, а потом и все существа более и более подчинятся закону разума и будут понимать то, что дано понимать теперь одному человеку, что благо жизни достигается не стремлением каждого существа к своему собственному отдельному благу, а стремлением, согласно с законом разума, каждого существа к благу всех других.
Но мало того: когда мы признаем, что, вместо того, чтобы стремиться к своему благу, мы должны стремиться к благу других существ, то мы увидим, что по этому пути и двигалось вперед человечество и те живые существа, которые ближе к человеку. Во всем человечестве замечается постепенное большее и большее отречение от жизни для себя и перенесение своих забот от себя на другие существа. Сравнивая теперешнюю жизнь человечества с прежнею, мы видим, что движение общей жизни не в усилении и увеличении борьбы существ между собою, а, напротив, в уменьшении несогласия и в ослаблении борьбы. Мы видим, что движение жизни только в том, что мир, подчиняясь разуму, из вражды и несогласия приходит всё более к согласию и единству. Люди, поедавшие друг друга, перестают поедать; убивавшие пленных и своих детей перестают их убивать: военные, гордившиеся убийством, перестают этим гордиться; люди, учреждавшие рабство, уничтожают его; убивавшие животных, начинают приручать их и меньше убивать; начинают питаться вместо тела животных их яйцами и молоком; начинают и в мире растений уменьшать их уничтожение. Мы видим, что лучшие люди человечества осуждают поиски за наслаждениями, призывают людей к воздержанности, а самые лучшие люди, восхваляемые потомством, показывают примеры жертвы своим существованием для блага других.
Мы видим, что та жизнь для других, которую мы по разуму признали единою истинною, она сама действительно понемногу и достигается в мире и в настоящее время, и в прежние века.
Но мало и этого. Это самое еще с другой стороны обнаруживается человеку еще яснее, чем разумом и прошлою жизнью человечества. В самом сердце человека заложено стремление, которое влечет его, как к благу, к той самой жизни для других, которую указывает ему его разум. Это стремление сердца называется любовью.
