Сахатовъ, Докторъ.
(Входитъ Докторъ, оглядывается, ища лакея.)
Докторъ (увидавъ Сахатова, съ развязностью). А, мое почіене!
Сахатовъ. A! Докторъ.
Докторъ. А я думалъ, что вы за границей. Къ Леониду Ѳедоровичу?
Сахатовъ. А вы что же? Боленъ развѣ кто?
Докторъ (посмњиваясъ). Не то чтобы боленъ, а знаете, съ этими барынями бѣда. До трехъ часовъ каждый день сидятъ за винтомъ, тянется въ рюмку со своей корпуленціей. А барыня сырая, толстая, ну и разстройство пищеварительныхъ органовъ, давленіе на печень, нервы, ну и пошла писать, а ты ее подправляй, бѣда съ ними. (Посмњивается.) А вы что? Вы, кажется, спиритъ тоже?
Сахатовъ (обиженно). Я? (презрительно улыбаясь.) Я не только не спиритъ, но антиспиритъ. А слышалъ я, что появился у нихъ новый медіумъ, такъ вотъ хочу посмотрѣть самъ. Я, напротивъ, во всемъ скептикъ. Это одно, что остается въ нашъ вѣкъ. А вы, человѣкъ науки, какъ относитесь къ медіумизму? Вижу, не вѣрите?
Докторъ. Я? Да никакъ. Мнѣ, батюшка, некогда. Одно, что такой человѣкъ, какъ Алексѣй Владимировичъ принимаетъ участіе, какъ хотите, ученый профессоръ, европейская знаменитость, что нибудь да есть. Хотѣлось тоже какъ нибудь посмотрѣть, да все некогда, другое дѣло есть. (Танњ) Встали?
Таня. Какже, пожалуйте.
Сахатовъ. Такъ до свиданья.
Докторъ. Мое почтенье.
(Сахатовъ и Докторъ расходятся въ разныя стороны.)
Бетси. Ну, а чтожъ острить! А скажите лучше, вы участвуете въ нашей шарадѣ?
Петрищевъ. Какже, я участвую въ пляскѣ дикарей. Я самый дикій дикарь, до такой степени дикій, что съѣдаю сырыхъ 2-хъ генераловъ. Но вы, говорятъ, отказываетесь?
Бетси. Нисколько, вотъ и костюмъ готовъ. Вотъ онъ. (Указываетъ на артельщика.) Я не отказываюсь. Отъ кого? Не отъ Казевайсъ.
Марья Константиновна. Какъ не отъ Казевайсъ?
Петрищевъ. Костюмъ не отъ Казевайсъ, а отъ Бурдье. (Хохочутъ.)
