— Коли ехать, так оденься, — сказал Вас[илий] Андр[еич], глядя на прорванный подмышками и в спине полушубок Никиты.
— Ей, Семка, подержи лошадь, — крикнул Никита во дворе работнику.
— На что его, я подержу, — сказал В[асилий] А[ндреич], сходя с крыльца. — Ну, поживей.
— Одним духом, — крикнул Никита и, выкинув из саней свои ноги в подшитых валенках, побежал рысью во двор в рабочую избу. Никита тоже выпил нынче, но уже и выспался после обеда и выпил как всегда впору, не теряя ума.
— Ну-ка, Арина, халат давай, с хозяином ехать, — крикнул он, входя в избу и охлопывая с себя снег. Баба подала ему суконный домодельного сукна халат, Никита снял кушак с гвоздя, втянул в себя брюхо, велел бабе обвести узенький свалявшийся кушачок и затянулся, что было силы, сунул рукавицы за пояс и выбежал на улицу.
На дворе было за навесами тихо, но на улице мело и снежок мелкий и сухой, морозный, косо и ровно сыпался на сарай, на крышу, на дорогу, на хомут, на сани.
— И не холодно тебе будет, Никитушка? — сказала хозяйка.
— Вона холодно, тепло вовсе, — отвечал Никита, садясь на краешек и наперед выпуская одну ногу. Весь гнутый задок был полон спиною Василия Андреича в его двух шубах. Никита хотел взять вожжи, но хозяин не дал их ему. Так что Никите осталось только достать кнут в головашках и расправить в них наложенную под сиденье свежемолоченную овсяную солому.
— Совсем, что ль? — сказал хозяин и, не дожидая ответа, чмокнул, и добрый некрупный, но ладный и сытый гривистый жеребец — его недавно задешево выменял Вас[илий] Андр[еич] у попа — с легким скрипом полоза по дороге сдвинул санки и бойкой рысцой тронулся по накатанной в поселке дороге. Снег не переставал падать, и не успели они выехать из домов, как уж и шапки, и рукава, и спины, и хомут, и грива, и хвост, и седелка были уже засыпаны слоем мелкого морозного снега.
Снег всё шел так же, а ветер, как только они выехали на изволок, показался сильнее. Он дул им в бок со стороны Никиты и запахивал ему его воротник, и давил его в бок, и засыпал мелким снегом. Наверху местами совсем не видно было дороги, но добрый жеребец, несмотря на то, что местами снег был ему кое-где выше бабки, не изменял хода и легко бежал, изредка пофыркивая и не сбиваясь с дороги.
Оба ездока были возбуждены, веселы и надежны.
— На Карамышево поедем, али проселком? — спросил хозяин.
— Вали проселком, только тут лощинку проехать, а там лесом хорошо будет.
Вас[илий] Андреевич так и сделал и. отъехав с полверсты, свернул влево.
