25 июня 1853 г. Толстой намечает в дневнике на следующий день такие работы: «Встать рано, писать Отрочество до обеда; после обеда... писать Дневник К[авказского] О[фицера] или Беглец». Задание относительно «Дневника кавказского офицера» было на следующий день исполнено.
27 июня Толстой «после обеда до самого вечера читал и обдумывал Записки Кавказского] О[фицера]».
Весьма вероятно, что «Дневник кавказского офицера» и «Записки кавказского офицера» — одно и то же произведение, и разница в заглавии отражает колебания Толстого при начале работы.
В архиве Толстого сохранилось начало произведения с таким зачеркнутым заглавием: «Рубка лѣса. Дневникъ Кавказскаго Офицера», — несомненный отрывок первоначального наброска «Рубки леса» (см. настоящий том, стр. 270). В то же время в окончательный текст «Рубки леса» вошли, почти буквально, целые строки из неоконченного отрывка «Записки о Кавказѣ. Поѣздка въ Мамакай-юртъ» (см. настоящий том, стр. 215—217). «Поѣздка въ Мамакай-юртъ» намечена была, как часть «Очерков Кавказа», программа которых занесена в дневник под 19 октября 1852 г. (см. «Историю писания «Набега», стр. 291). Программа в целом и содержание отрывка в частности вполне допускают предположение, что «Очерки Кавказа» задуманы были от лица кавказского офицера.
Таким образом, возможно, что «Рубка леса» началом своим восходит и к «Дневнику кавказского офицера», и к «Запискам кавказского офицера», которые, в процессе работы, были разной формой для одного и того же содержания.
Впервые заглавие «Рубка леса» встречается в дневнике под 28 июня: «после ужина у Ал[ексеева] писал немного Дневник Кавказского офицера и Р[убку] Л[еса] и обдумал».
Запись эта как-будто говорит, что «Дневник кавказского офицера» и «Рубка леса» — два разных произведения. Но обращаясь к отмеченному выше заглавию первоначального наброска «Рубки леса», сводящему воедино заглавия из дневниковой записи, а также к приводимым ниже записям дневника от начала декабря, вполне допустимо предположение, что здесь идет речь об одном произведении. Как будет видно далее, декабрьские записи позволяют поставить знак равенства между «Дневником кавказского офицера» и «Записками фейерверкера», а последние, вне всякого сомнения, одно из заглавий «Рубки леса».
Вероятно, о том же произведении идет речь в записи под 30 июня, где намечается на следующий день после обеда писать 3. О. или К. О. (допустимо то и другое чтение этого места с исправленной первой буквой), т. е. «Записки Офицера» или «К[авказские?] О[черки?]».
Затем упоминания о работе Толстого над будущей «Рубкой леса» исчезают со страниц дневника до августа. Очевидно, в работе наступил перерыв, вызванный, быть может, ее трудностью. А последняя находит объяснение в следующих словах Толстого от 27 июля: «Читал 3[аписки] О[хотника] Тург[енева], и как-то трудно писать после него».
В августе, одновременно с работой над «Отрочеством» и «Казаками», Толстой берется и за «Записки кавказского офицера».
