Люба (в вечернем наряде, не декольте). А вот и вы. Отлично. Помогайте мне. Там в гостиной еще две подушки, несите всё сюда. Здравствуйте, здравствуйте.
Старковский. Лечу. (Уходит.)
Марья Ивановна (Любе). Послушай, Люба. Нынче будут знакомые, будут намекать, спрашивать. Можно объявить?
Люба. Нет, мама, нет, зачем? Пускай спрашивают. Папа будет неприятно.
Марья Ивановна. Да ведь он знает или догадывается, рано или поздно надо будет сказать ему. Я думаю, что лучше объявить нынче. Ведь c'est le secret de la comédie.[1]
Люба. Нет, нет, мама, пожалуйста. Это значит отравить весь вечер. Нет, не надо.
Марья Ивановна. Ну, как хочешь.
Люба. Так вот что, в конце вечера, перед ужином.
[Люба.] Ну, несете?
Марья Ивановна. Ну, я пойду, Наташу посмотрю.
Старковский (несет три подушки, поддерживая подбородком, и роняет дорогой). Любовь Николаевна, не трогайте, я подберу. Ну, наделали вы. Надо только уметь распорядиться. Ваня, иди.
Ваня (несет еще). Теперь всё. Люба, у нас с Александром Михайловичем пари, кто больше заслужит орденов.
Старковский. Тебе легко, ты всех знаешь, ты уже вперед заслужил, а я должен еще пленить прежде девиц, а потом
- ↑ [это секрет комедии (это все знают).]
