всѣ ихъ деньги были вмѣстѣ, но они почти каждый вечеръ играли на деньги и очень горячились, выигрывая и проигрывая. Нынче они тоже собрались играть. Кондратьевъ по обыкновению досталъ книгу Капиталъ Маркса и собрался читать у лампы. Но ни тѣмъ не удалось играть, ни Кондратьеву читать. Завязался разговоръ, не утихавшій до полуночи. Ранцева шила, накладывала заплату на куртку Набатова, слушая разговоръ. Вѣра Ефремовна перемывала посуду, Марья Павловна укладывала спать Федьку, который не переставая болталъ. Сначала разсказывалъ Нехлюдовъ про политическія новости, которыя онъ прочелъ въ газетѣ въ волостномъ правленіи. Потомъ всѣхъ занялъ Федька, который, напившись чаю, потребовалъ молиться Богу, при чемъ Ранцева разсказала, какъ ея маленькій сынъ, котораго нянька научила молиться Богу, подходилъ къ образу и стучалъ его, спрашивая: «Богъ! вы слышите?» Всѣ весело смѣялись.
Новодворовъ былъ женатъ церковнымъ бракомъ дѣйствительно на Вѣрѣ Ефремовнѣ. Они сошлись, когда оба были въ ссылкѣ. Родился одинъ ребенокъ, умеръ, и послѣ этого Новодворовъ объявилъ ей, что онъ болѣе не любитъ ее и призналъ и себя и ее вполнѣ свободными. Теперь Новодворовъ былъ, очевидно, влюбленъ въ Богомилову и предлагалъ ей бракъ, и она, ссылаемая только на поселеніе, колебалась — идти или не идти за нимъ, тѣмъ болѣе что она не любила его, а только была польщена его любовью. Она кокетничала.
Большинство тѣхъ ссыльныхъ въ Якутскую область и на каторгу людей, которыхъ узналъ Нехлюдовъ, начинали съ того, что, руководимые самыми естественными желаніями хорошихъ молодыхъ людей въ одно и тоже время дѣлать самое лучшее и полезное дѣло и вмѣстѣ съ тѣмъ отличиться, стали заниматься общими вопросами не своей [жизни], а народнаго блага. Сначала они учились, доставали книги, переписывали, читали ихъ и сообщали другимъ свои мысли и знанія. Въ началѣ своей дѣятельности большинство этихъ людей и не думало о революціи. Но правительство, подозрѣвая революціонныя стремления, схватывало ихъ, запирало, истязало и, главное, мѣшало дѣлать начатое и признаваемое несомнѣнно хорошимъ дѣло, и люди эти невольно были приводимы къ желанію избавиться отъ того, что мѣшало имъ. Средство избавиться была революція, и ихъ дѣятельность, чисто умственная, переходила въ практическую, и начиналась война съ правительствомъ.
— А помнишь татарина? Ружьемъ стрѣлялъ, плечамъ цѣловалъ, реформа кончалъ, — сказалъ Крыльцовъ, и Набатовъ съ
