вышелъ въ коридоръ и, пройдя нѣсколько шаговъ, заглянулъ въ сосѣднюю камеру въ окошечко двери. Камера, также какъ и первые двѣ, была полна народомъ. Сначала трудно было разглядѣть всѣхъ, потому что передъ окошечкомъ не переставая мелькали два взадъ и впередъ ходившіе арестанта. Они ходили въ своихъ халатахъ босикомъ, молча глядя другъ на друга, быстро, быстро, какъ звѣри въ клѣткѣ; одинъ былъ черный, похожій на цыгана, другой — маленькій человѣчекъ, рыжій, ужъ не молодой, и бритый. Они ходили и не смотрѣли другъ на друга. Изъ за этихъ движущихся людей виднѣлись еще люди на нарахъ и подъ ними и одинъ съ бѣлой бородой старикъ, истово молящійся Богу. Въ углубленіи наръ что то копошились. Нехлюдовъ не могъ разсмотрѣть, потому что въ это время подошелъ англичанинъ съ смотрителемъ. Опять отперли двери, и опять всѣ встали и затихли, и опять англичанинъ раздавалъ евангелія. Тоже было и въ пятой, и въ шестой, и на право, и на лѣво, по обѣ стороны коридора. Коридоръ загнулъ подъ прямымъ угломъ на право, и опять пошли тѣ же камеры и на право и на лѣво. И всѣ были полны, и во всѣхъ были иконы, парашки и опозоренные, озвѣренные люди, здоровые и больные.
Не доходя конца втораго коридора, смотритель миновалъ одну камеру, дверь которой не была заперта. Это была пустая камера, и въ нее клали мертвыхъ. Такъ объяснилъ смотритель.
Въ то самое время, какъ смотритель, Англичанинъ и Нехлюдовъ, сопутствуемые надзирателями, проходили мимо этой мертвецкой, навстрѣчу имъ съ другаго конца коридора несли что то на носилкахъ. Это было мертвое тѣло. Англичанинъ, смотритель и Нехлюдовъ посторонились, и носильщики прошли мимо нихъ и повернули въ мертвецкую. Нехлюдовъ отсталъ отъ шествія и вошелъ зa несшими тѣло въ мертвецкую. На стѣнѣ горѣла лампочка и слабо освѣщала наваленные въ углу мѣшки для сѣнниковъ, дрова и на нарахъ нѣсколько труповъ съ головами къ стѣнѣ, торчащими кверху ступнями къ двери. Сторожа принесли мертваго — мертвый былъ въ рубахѣ и порткахъ, — нагнули носилки, положили такъ, что мертвецъ скатился на нары, стукнувъ головой объ доски. Выпроставъ носилки и приставивъ ихъ къ стѣнѣ, оба сторожа взлѣзли на нары и, перевернувъ мертвеца лицомъ кверху, подхватили его подъ мышки и колѣна и подтащили къ другимъ, уложили его параллельно съ другими, сдвинувъ ему разкорячившіяся было ноги. Нехлюдовъ подошелъ ближе и сталъ разсматривать мертвецовъ. Послѣдній принесенный былъ худой средняго роста человѣкъ съ маленькой острой бородкой и съ выпуклыми глазами, изъ которыхъ одинъ былъ полуоткрыть. Тѣло ужъ закоченѣло: руки, очевидно, были сложены на груди, но разошлись, особенно одна, и торчали передъ грудью, ноги босыя съ большими, оттопыренными пальцами
