Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 33.pdf/399

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

лица автора, сообщающего сведения о Лозинском и Розовском со слов Крыльцова (ранее называвшегося Семеновым), характеристика и революционная биография которого предшествует рассказу. Самый рассказ, в основном сохраняя близость к своему источнику — тексту воспоминаний, в подробностях однако отступает от него. Так, о Лозинском здесь сказано, что он был поляк. В тексте же воспоминаний о национальности Лозинского, сына православного священника и семинариста по образованию, нет никаких указаний; нет в них и описания его внешности, тогда как у Толстого говорится о его красоте и внешней привлекательности; упоминается его белая крепкая шея, видимо по ассоциации с веревкой, которая вскоре затянет ее. Скупее обрисован здесь Розовский. К тому, что сказано о нем в источнике, Толстым добавлено, что он был черноватенький и что голос у него был тонкий, с еврейским акцентом.

В тексте воспоминаний сказано, что одновременно с Лозинским и Розовским был приговорен к повешению еще один заключенный, «видный деятель террористической партии», который избежал смерти тем, что предал своих товарищей по партии.[1] У Толстого во второй редакции эпизода (в шестой редакции романа) идет речь о том, что этот заключенный («бывший студент», человек странный, «говоривший всегда какими-то загадочными выражениями») подговорил Лозинского и Розовского напасть на сопровождавший всех троих конвойный караул, за что Лозинский и Розовский были приговорены к смертной казни, а «бывший студент» освобожден после того, как выдал своих товарищей. Краткое упоминание автора воспоминаний о его разговоре с тюремным сторожем по поводу предстоящей казни здесь у Толстого разрослось в целый диалог между ним и Крыльцовым, в который — одним вопросом — вмешивается и Розовский. Подробности смерти повешенных распространены по сравнению со скупыми указаниями об этом в источнике. В заключение рассказа говорится не о том, что повар — свидетель казни утопился, не выдержав пережитых им впечатлений, как в источнике и в первой редакции эпизода у Толстого, a о том, что сторож, видевший, как вешали, и сообщивший об этом Крыльцову, сошел с ума. Во второй редакции эпизода встречается еще ряд второстепенных отличий от источника, в частности там, где речь идет о душевном состоянии Крыльцова в связи с казнью, но при всем том в ряде случаев и здесь встречаемся с буквальными заимствованиями из источника.

В третьей, окончательной (печатной) редакции эпизода (VI глава третьей части романа) рассказ ведется от лица Крыльцова. К тому, что читается во второй его редакции, добавлено, что Лозинский и Розовский попались в одном и том же деле с польскими прокламациями. Характеристика Розовского распространена: о нем сказано, что он, как все евреи, был очень музыкален и прекрасно пел и что у него были блестящие черные

  1. Это был Арсений Богословский, увезенный неизвестно куда после свидания с жандармским полковником, которому он для спасения своей жизни выдал многих народовольцев. Он 21 февраля 1880 г. был приговорен киевским военно-окружным судом к смертной казни через повешение, замененной ему после выдачи товарищей пятнадцатилетней каторгой. В дальнейшем предполагалось полное его помилование, но он вскоре умер в тюремной больнице.
386