Она опять что то пробормотала. Суфлеръ подскочилъ и строго потребовалъ отвѣта:
— Говори громче,
— Я не опаивала его, — вдругъ громко, нѣсколько хриплымъ голосомъ заговорила Маслова. — Онъ и такъ пьянъ былъ, — прибавила она.
— Такъ вы не признаете себя виновной? — сказалъ строго предсѣдатель.[1]
— Я сама безъ памяти пьяна была, — сказала и улыбнулась, жалостно улыбнулась, улыбкой своей показавъ недостатокъ двухъ переднихъ зубовъ. — Что хотите со мной дѣлайте. Я ничего не помню, — сказала она и опустила глаза. Потомъ вдругъ подняла ихъ и какъ-то особенно блеснула ими и опять тотчасъ же опустила.
«Гдѣ я видѣлъ эти глаза, не глаза, а именно взглядъ этотъ, робкій и кроткій и ожидающій?»[2] подумалъ Нехлюдовъ, котораго невольно притягивало что то къ этой подсудимой и который, не спуская глазъ, смотрѣлъ на нее.
Но гдѣ и когда онъ видѣлъ этотъ взглядъ, онъ не могъ вспомнить.[3]
Начался разборъ свидѣтелей: кто явился, кто нѣтъ? Нехлюдовъ слѣдилъ зa рѣшеніемъ о неявившихся свидѣтеляхъ, за отводомъ присяжныхъ[4] и изрѣдка взглядывалъ на подсудимыхъ. Бочкова говорила что то съ своимъ адвокатомъ. Симонъ все такъ же бѣгалъ глазами и шепталъ что то. Маслова сидѣла неподвижно въ своемъ халатѣ и только изрѣдка сверкала своимъ взглядомъ, направляя его то на товарищей подсудимыхъ, то
- ↑ Зачеркнуто: — Ну, такъ виновата, мнѣ все одно. Все равно пропала, — вдругъ громко произнесла она, поднявъ голову. И на минуту сверкнувъ блестящими прекрасными черными глазами, она тотчасъ же опять опустила ихъ и замолчала. И вдругъ какое то давнишнее, милое, дорогое, и постыдное, и важное воспоминаніе задрожало гдѣ то въ глубинѣ души Нехлюдова при звукѣ этихъ словъ, звукѣ, съ которымъ эта женщина произнесла: «все равно пропала, все равно пропала». Взглядъ прекрасныхъ черныхъ глазъ. Онъ гдѣ то видѣлъ, больше чѣмъ видѣлъ, пережилъ это. Но не съ этой женщиной, а съ какой то другой и когда то давно, давно. Воспоминаніе не проявилось еще наружу, но затрепетало гдѣ то далеко, далеко внутри его. «Екатерина Маслова? Не знаю никакой Екатерины Масловой», думалъ онъ, вглядываясь въ ея лицо, опять почти все скрытое кафтаномъ, и не слушая опроса 4-го подсудимаго, обвиняемаго въ томъ, что онъ принялъ краденыя вещи.
- ↑ Зач.: Хоть не эти, но какіе то похожіе на эти глаза. Какая грязь! — думалъ онъ. — И какъ я счастливъ, что я теперь освободился отъ этаго. Да, жениться надо», думалъ онъ.
- ↑ Зач.: ⟨Четвертый⟩ Третій подсудимый, фармацевтъ, давшій опіумъ, былъ также допрошенъ и призналъ себя виновнымъ, что продалъ опіумъ, хотя и не зналъ, для чего онъ былъ нуженъ, и не участвовалъ ни въ отравленіи купца, ни въ кражѣ.
- ↑ Зач.: И ему не хотѣлось, чтобы его отвели. Ему хотѣлось прослѣдить за этимъ дѣломъ и участвовать въ немъ и сколько возможно содействовать оправданію этой ⟨жалкой⟩ женщины.
