покорными, дѣвственными, любящими, косящими немного глазами.
Въ любви между мущиной и женщиной бываетъ всегда одна минута, когда любовь эта доходитъ до своего зенита, когда въ ней нѣтъ ничего сознательнаго, разсудочнаго и нѣтъ ничего чувственнаго. Такой минутой была для Нехлюдова эта ночь Свѣтлохристова воскресенья.
Когда онъ вспоминалъ Катюшу, то изъ всѣхъ положеній, въ которыхъ онъ видѣлъ ее, эта минута застилала всѣ другія.
Черная гладкая головка, бѣлое платье съ складками, девственно охватывающее ея стройный станъ, и эти нѣжные глаза, и этотъ румянецъ, и на всемъ ея существѣ двѣ главныя черты — чистота дѣвственности и любви не только къ нему, онъ зналъ это, но любви ко всѣмъ, ко всему хорошему, что только есть въ мірѣ. Онъ зналъ, что въ ней была эта любовь, потому что онъ въ себѣ въ эту ночь и это утро сознавалъ это же чувство. И въ этомъ чувствѣ они сливались въ одно.
И вотъ она теперь въ арестантскомъ кафтанѣ съ выбитыми какимъ нибудь пьянымъ гостемъ зубами, она, по прозвищу Любка-дѣвка. И кто сдѣлалъ это? Боже мой, Боже мой, что-жъ это?
Да, все это страшное дѣло сдѣлалось тогда, въ ужасную ночь этаго Свѣтлохристова воскресенья.
Въ этотъ самый день вечеромъ Нехлюдовъ, выжидая ее, заслышавъ шаги Катюши, вышелъ въ коридоръ и встрѣтилъ ее. Она засмѣялась и хотѣла пройти, но онъ,[1] помня то, какъ въ этихъ случаяхъ поступаютъ вообще всѣ люди, обнялъ Катюшу и хотѣлъ поцѣловать ее.
— Не надо, Дмитрій Ивановичъ, не надо, — проговорила она, покраснѣвъ до слезъ, и своей рукой отвела обнимавшую ее руку.
Нехлюдовъ пустилъ ее, и ему стало неловко и стыдно.
Но онъ былъ теперь въ такомъ настроеніи, что онъ не понялъ, что эта неловкость и стыдъ были самыя добрыя чувства его души, просившіяся наружу, а, напротивъ, постарался подавить эту неловкость и стыдъ, a дѣлать, какъ всѣ дѣлаютъ.[2] Онъ догналъ ее, еще разъ обнялъ и поцѣловалъ въ шею.
— Чтожъ это вы дѣлаете? — плачущимъ голосомъ вскрикнула она и побѣжала отъ него рысью.
- ↑ Зачеркнуто: обнялъ ее и протянулъ къ ней губы. Она, не дожидаясь его, сама поцѣловала его и убѣжала.
- ↑ Зач.: Но несмотря на эти дурныя намѣренія, первые два дня, тѣмъ болѣе что это были страстныя пятница и суббота и тетушки говѣли, а въ домѣ была суета и приготовленія къ празднику, — Нехлюдовъ не встрѣчался болѣе наединѣ съ Катюшей и не возобновлялъ попытокъ грубой ласки.
