И они знают это и потому всеми силами держатся за это право и отстаивают его.
Лет 30 тому назад Генри Джордж предложил не только разумный, но вполне исполнимый проект освобождения земли от собственности. Но ни в Америке, ни в Англии (во Франции даже и не говорят про это) не только не приняли его проекта, но всячески старались опровергнуть, а так как нельзя опровергнуть, то замолчали его.
Если же в Америке и Англии проект этот не приняли и не принимают, то еще меньше надежды, чтобы проект этот был принят в государствах монархических, как в Германии, Австрии, России.
В России у нас огромные пространства земли захвачены частными лицами и царем и царской фамилией, и потому нет надежды, чтобы люди, чувствуя себя столь же беспомощными без права на землю, как птенцы вне гнезда, не только отказались от своего права, но допустили бы нарушение этого права и не боролись бы из последних сил за это право. И потому, пока сила будет на стороне правительства, составленного из землевладельцев, освобождения от земельной собственности не будет.
Так же мало и еще меньше возможно освобождение от податей. Податями живет всё правительство, от главы государства — царя — до последнего городового. И потому уничтожение самим правительством податей так же немыслимо, как то, чтобы человек отнял сам у себя свое единственное средство существования.
Правда, теперь некоторые правительства как будто стараются снять с народа тяжесть податей посредством перенесения их на доход, увеличивая размер податей по мере увеличения доходов. Но такое перенесение податей с прямого обложения да доход не может облегчить народ, потому что богатые, т. е. купцы, владельцы земли и капиталов, по мере увеличения подати, будут увеличивать цены на товары, нужные рабочим, на землю и будут уменьшать цены на труд. Так что всю тяжесть податей понесут все-таки рабочие.
Для освобождения же рабочих от рабства, происходящего от обладания капиталистами орудиями производства, предлагается учеными людьми целый ряд мер, вследствие которых, по их предположениям, плата рабочим должна всё увеличиваться и увеличиваться, часы же работы уменьшаться, и, наконец,
