С тех пор и до...[1] Июня Марья Дмитриевна не видала лица Хаджи-Мурата. Она часто вспоминала и говорила о нем, и Иван Матвеич смеялся ей и при других, что она влюблена в Хаджи-Мурата, и Марья Дмитриевна смеялась и краснела, когда это говорилось. Увидала она это лицо через месяц при следующих условиях.
В укреплении, где жила Марья Дмитриевна, совсем забыли про Хаджи-Мурата. Слышно было, что Шамиль не выпускает его семью, угрожает убить их, в особенности любимого сына Вали-Магому, и что Хаджи-Мурат выпросился у князя Воронцова в Нуху, где, как он говорил, ему удобнее вести переговоры с горцами.[2]
Была уже ночь. Полный месяц светил на белые горы и на камни дороги и на бегущий ручей. Был паводок, и ручей страшно шумел.
[3]Иван Матвеич[4] встречал батальон Куринцев и у них шла попойка. Слышны были тулумбасы и крики «ура». Иван Матвеевич обещал не пить много и вернуться к двенадцати.
Но Марья Дмитриевна все-таки беспокоилась отсутствием мужа. Она кликнула Жучку [и] пошла[5] по улице. Вдруг[6] из-за угла выехали верховые. «Опять кто-то с конвоем, как его нет, так сейчас и приезжают», подумала Марья Дмитриевна[7] и посторонилась. Ночь была так светла, что читать можно было. Марья Дмитриевна вглядывалась в того, кто ехал впереди, очевидно, тот, кого конвоировали, но не могла узнать. Месяц ударял ехавшим в спину. Марья же Дмитриевна была освещена спереди.
— Марья Дмитриевна, вы? — сказал знакомый голос. — Не спите еще?
— Нет, как видите.[8]
— Где Иван Матвеич?
— Дома нет.
— Что же, всё боится, что пришлют ему опять Хаджи-Мурата?[9]
— Как же не бояться. Ведь ответственность.
— Ну, я к вам с хорошими вестями.
Это был Каменев, знакомый товарищ Ивана Матвеевича, служивший при штабе.[10]
- ↑ Многоточие в подлиннике.
- ↑ Ошибочно не зачеркнуто: Была пора...
- ↑ Зачеркнуто: Марья Дмитриевна варила лычу
- ↑ Зач.: собирался в поход
- ↑ Зач.: одна
- ↑ Зач.: на самом повороте.
- ↑ Зач.: вышла
- ↑ Зач.: Вы что?
- ↑ Зач.: — Боится, да что же
- ↑ Зач.: Где Иван Матвеевич?
