— Говорят, так на месте и положили, — сказал барабанщик. — Уж очень смел был.
— Тут смел, не смел, кому обречено.
— Ох, хороши[1] сапоги продавал Тихонов, — сказал барабанщик.[2]
— Он домой идет.
— Тоже счастье человеку.[3]
— Да что ж, тебе недолго.
— Как же, недолго.[4] Да я не считаю. Хуже.[5]
[6]Не прошло и часа после их выхода, как впереди их послышался[7] легкий свисток.
— Бери ружья, готовься.
Люди схватили ружья, и щелкнули взводимые курки два вместе и один кондаковский после.
[8]— Солдат?
— Мирнòй, — послышался голос в темноте. — Стреляй не надо, своя.
И показалась темная фигура, одна и другая.
— Стой, не стреляй. Это лазутчики, — сказал Панов.
— А ты верь ему больше.
— Говорю не стреляй.
Панов встал и, неся ружье на перевес, двинулся к показавшимся фигурам.
— Кто идет?
— Своя, своя, мирнòй, — и чеченец рысью подбежал прямо к Панову. — Ружье нет, пистолет нет, шашка нет. Генерал айда, генерал.
— Вишь дрожит весь, сердешный, долго ли убить.[9]
— Вот погоди смена придет, тогда сведу к дежурному, айда, сведу.
- ↑ Зачеркнуто: 8-й роты
- ↑ Зач.: — Ему что ж, если вышел в чистую, Тихонов-то? — Да у него двое.
- ↑ Зач.: Отслужил[ся] хоть бы на старости лет.
- ↑ Зач.: Ну, да там видно будет.
- ↑ Зач.: — А ты вот что, Ванюха, — обратился он к Кондакову. Поди-ка к Захватовой (это была солдатка, торговавшая вином) ⟨принеси манерку. На, вот. Скажи: она у меня бра[ла], за нею три чарки были, чтоб она при несла нынче, а то я с нее шапку сниму⟩ Принеси полштоф. Коли не даст, голенищи отдай. — Что ж, ладно, — сказал К[ондаков] Кондаков взял манерку и пошел к Захватовой, а Панов разделся, разулся и стал растирать подвертки, ожидая водку. Барабанщик же взялся за сапоги, которые он чинил. Когда Кондаков вернулся, Панов ⟨нал[ил]⟩ выпил всю водку и ⟨стал п⟩ велел рассказывать Кондакову, как он жил с отцом в Рязанской губернии и как его провожали. ⟨И К[ондаков]⟩ И слушая его, плакал.
- ↑ Зач.: Очень скоро после их вы[хода]
- ↑ Зач.: свист
- ↑ Зач.: — Мирнòй, своя
- ↑ Зач.: На, веди к дежурному, — обратился Панов.
