временам обязывала его его служба, но его прельщали даже и вольные, производимые одним из офицеров из полка Богдановичем, набеги и нападения на отдельных горцев. Офицер этот, славящийся в полках своей храбростью, ходил с двумя-тремя охотниками солдатами по ночам на дороги и там, засевши за кустами или камнями, выжидал проезжающих горцев и нападал на них, убивал и приносил их головы. Бутлер ни разу не видал этого, но таинственность и опасность такой охоты на людей нравилась ему и он хотел в первый раз, как Богданович пойдет в засаду, итти с ним.
Бутлер, как и все военные, был одержим тем особенным эгоизмом, мыслью только о себе, и совершенным забвением о последствиях своей деятельности для неприятеля, которые развиваются различными условиями, главное же той опасностью, которой подвергается на войне всякий участвующий в ней. Всякую минуту в опасности не только жизнь, но военная репутация, честь. Постоянно занят тем, чтобы не только не струсить, но показать пример храбрости. И это чувство так поглощает всего человека, что уже ему некогда и он не может думать о неприятеле, о том, от кого он в опасности и на ком проявляет свою храбрость. Это с особенной силой испытывал впечатлительный Бутлер. Он с особенным наслаждением вспоминал последний набег,[1] и никогда ему и в голову не приходила мысль о тех страданиях, которые испытали и испытывали жители аула вследствие этого набега.
— Пожалуйста, чем могу.
— Барон Фрезе вчера приехал.
— Какой это Фрезе?
— Сын княгини Каракиной — кавалергард...
— А-а, — сказал Воронцов.
— Помните, я просил вас прикомандировать его к нашему полку.
— Ну, так вот: если бы у нас на рубке леса случилось дело завтра, вы ничего не будете иметь?
— Т. е. что вы вызовете горцев на перестрелку? — улыбаясь спросил Воронцов.
— Да, может быть. Вы ничего не будете иметь против? Он такой хороший малый этот Фрезе.
— Разумеется, что же я могу? А помочь ему я очень рад.
Дело было в том, что добродушный Полторацкий хотел помочь разжалованному товарищу по Пажескому корпусу тем, чтобы затеять перестрелку с горцами (это всегда можно было) и представить Фрезе к награде, как отличившегося.
- ↑ Зачеркнуто: на Сайдан
