Толстой отметил: «Кончил заниматься Шекспиром и начал о значении религии».[1] Однако и после этого он вносил некоторые поправки — вплоть до 19 января 1904 г. — последняя дата, имеющаяся в рукописях статьи.
Статья Толстого в значительной своей части направлена против истолкователей Шекспира и авторитетных его поклонников, начиная с Гёте и кончая Тургеневым. В Дневнике 30 сентября 1906 г. записано: «Читаю Гёте и вижу всё вредное влияние этого ничтожного, буржуазно эгоистического, даровитого человека на то поколение, которое я застал, в особенности бедного Тургенева, с его восхищением перед «Фаустом» (совсем плохое произведение) и Шекспиром, — тоже произведение Гёте, — и, главное, с той особенной важностью, которая приписывалась разным статуям: Лаокоонам, Аполлонам и разным стихам и драмам. Сколько я помучился, когда, полюбив Тургенева, желал полюбить то, что он так высоко ставил. Из всех сил старался и никак не мог. Какой ужасный вред авторитеты, прославленные великие люди, да еще ложные!»[2] Эта мысль о вреде авторитетов особенно определилась у Толстого во время работы над трактатом «Что такое искусство?», с которым статья о Шекспире непосредственно связана, являясь как бы его продолжением. Основные тезисы статьи о Шекспире сложились именно тогда, в 1896—1897 гг. 28 мая 1896 г. в Дневнике записано: «Главное — авторитеты и лишенные эстетического чувства люди, судящие об искусстве. Гёте? Шекспир? Всё, что под их именем, всё должно быть хорошо, и on se bât les flancs,[3] чтобы найти в глупом, неудачном прекрасное, и извращают совсем вкус».[4] И далее следует интересное указание на особенность, характерную, по мнению Толстого, для гениальных художников: «Средние художники производят среднее по достоинству и никогда не очень скверное. Но признанные гении производят или точно великие произведения, или совсем дрянь: Шекспир, Гёте, Бетховен, Бах и др.». Мысль о вреде авторитетов развита в Дневнике 19—20 декабря 1896 г. в требование оценивать произведения искусства с этической точки зрения — мерой хорошего и дурного, добра и зла, содержащихся в них: «Ничто так не путает понятия об искусстве, как признание авторитетов. Вместо того, чтобы по ясному, точному понятию об искусстве определять, подходят ли произведения Софокла, Гомера, Данта, Шекспира, Гёте, Бетховена, Баха, Рафаэля, Микель-Анджело под понятие хорошего искусства и какие именно, — по существующим произведениям признанных великими художниками определяют само искусство и его законы. А между тем есть много произведений знаменитых художников ниже всякой критики и много ложных репутаций, случайно получивших славу: Данте — Шекспир».[5] О том же — 20 февраля 1897 г.: «Нет большей причины заблуждений и путаницы понятий самых неожиданных и иначе необъяснимых, как признавание авторитетов, т. е. непогрешимой истинности или красоты лиц, книг, произведений искусства».[6]
- ↑ T. 54, стр. 193, 198, 199, 200.
- ↑ T. 55, стр. 248.
- ↑ [из кожи лезут,]
- ↑ Т. 53.
- ↑ Там же.
- ↑ Там же.
