шутку. Но это была не шутка. Такъ подумалъ и Михаилъ Ивановичъ. Онъ вспоминалъ теперь, какъ въ день отъѣзда Коко, которого онъ [1 неразобр.], увидалъ заплаканное лицо мальчика и серьезное, умиленное лицо Лизы. Какъ это было чисто! Какъ прекрасно! А теперь! Эта любовь оставила важный слѣдъ въ душѣ Лизы. Она на Коко (такъ его звали) поняла, какая можетъ быть любовь мужчины — чистая, самоотверженная и поэтическая, и потомъ искала, требовала такой любви и, разумѣется, не нашла ея. Потомъ была эта глупая свѣтская жизнь. И какъ-то почему-то она никого не полюбила. Двумъ она отказала и продолжала жить, какъ прежде жила, радуясь на свои успѣхи. Но года шли, всѣ привыкли къ ней, и она нравилась все меньше и меньше. И стала нѣсколько разъ она прикидывать мыслью холостыхъ людей, особенно изъ тѣхъ, которымъ она знала, что нравилась, могла ли бы она полюбить ихъ. И видѣла, что нѣтъ, что никто изъ нихъ не можетъ по любить ее, какъ Коко, и она ожидала такого же Коко, но взрослого, который бы могъ быть ея мужемъ; но такого не было. Она все меньше и меньше находила удовольствія въ свѣтѣ и часто съ грустью смотрѣла на себя въ зеркало, любуясь собой, своей никому ненужной красотой. И она все больше и больше начинала скучать. Отецъ видѣлъ это, и ему жалко было ее, но онъ ничѣмъ не могъ помочь ей. Отношенія ихъ становились все холоднѣе и холоднѣе. Не только не было прежнего сближенія, но въ послѣднее время, когда ей было ужъ 25 лѣтъ и она стала увлекаться благотворительностью, къ которой онъ всегда относился насмѣшливо, между ними установилась даже больше чѣмъ холодность. Ему казалось, что она не любитъ его, и ему обидно было за то, что она такъ отвѣчала на его прежнюю любовь, и онъ допустилъ [?] враждебность къ ней. И вдругъ случилось то, чего онъ никогда не могъ вообразить себѣ. Она пропала изъ дому, потомъ написала, что у нея ребенокъ. Она не можетъ сказать, кто его отецъ, проситъ никого не винить и забыть ее.
Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 36.pdf/437
Эта страница не была вычитана
————
425
