продолжали бы очевидно тщетные попытки улучшить свое положение тем самым, что одно сделало его таким, каким оно есть?
И как мало нужно для того, чтобы совершилось все то, от отсутствия чего так мучительно страдают люди.
Нужно только одно: вера, но настоящая вера, не в людей, а в Бога. Нужно только перестать верить людям, а верить Богу, не откровениям Бога, написанным в книгах, а тому Богу, который живет в нашей душе и не переставая говорит нам о том, кто Он, кто мы и как нам надо жить по Его воле.
Только верь люди в необходимость исполнения единой заповеди любви так же, как они верят теперь в необходимость исполнения таких или иных таинств и молитв, только верь они так же, как верят теперь в святость своих писаний, храмов, изображений чаш, в то, что есть в мире только одна несомненная святыня — человек, и что единственный предмет, который не может и не должен быть осквернен и оскорбляем человеком — это человек, носитель божеского начала, и невозможны бы были не только казни и войны, но и какие бы то ни было насилия человека над человеком.
Будь только воспитаны люди с детства в признании единственной святыней Бога в человеке и единственным богопочитанием любви и уважения к Нему, ни один человек не решился бы осквернить Бога в себе и в брате, разделяясь с ним враждой и совершая над ним насилия.
Скажите буддисту, магометанину, церковному христианину, чтоб он осквернил те безжизненные предметы богопочитания, которые он считает священными, и он охотнее перенесет всякие лишения, скорее даст убить себя, чем решится осквернить то, что считает святыней.
То же было бы для христианина, воспитанного по-христиански и по отношению его ко всякому человеку. Такой человек ни ради каких бы то ни было выгод, ни вследствие каких бы то ни было угроз наказаний, даже смерти, не совершит дела, противные единой заповеди любви: не осквернит, не оскорбит Бога в самом себе и в ближнем, а тем более не посягнет на то, что считается людьми, верующими в заповедь любви, высшей и единственной святыней — на жизнь другого человека. И потому не мог бы быть ни один человек, верующий в единую заповедь, ни палачом, ни царем, ни солдатом, ни судьей, ни
