Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 38.pdf/523

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

На другой же день, 1 июня, проснувшись в пятом часу утра, Толстой «записал много важного, хорошего к Нет л мире виноватых и к Единой заповеди и еще о Боге» (Дневник 1 июня 1900, т. 57). В тот же день он снова отметил в Дневнике: «Начал писать очень хорошо Единую Заповедь, но скоро к 12-му часу ослаб умом и оставил». Начатый им в этот день пересмотр статьи продолжался в течение всего июня. Судя по заголовкам на обложках статьи 3 и 4 июня, заглавие ее изменилось, и эти два дня она называлась «Наибольшая заповедь». Несмотря на это, 4 же июня Толстой в Дневнике записал: «Вчера утром писал немного «Единую заповедь», становится лучше». И на всем дальнейшем протяжении работы за статьей упрочивается заглавие «Единая заповедь» (только в дневниковой записи 14 июня 1909 г. Толстой называет статью «Заповедь любви»).

Первые дни июня Толстой работал над статьей немного, но с 7 июня работает над ней интенсивнее. В этот день он отметил в Дневнике: «Очень много работал над Единой Заповедью, с большим напряжением». 9 июня записав, что «чуть-чуть поправил о любви», с удовлетворением отмечает «Становится сильно». Накануне этого дня, 8 июня, Толстой выехал утром в Кочеты (к дочери T. Л. Сухотиной), и даже в пути, в вагоне, продолжал работать над статьей (И. Н. Гусев, «Два года с Толстым», изд. «Посредник», М. 1912, стр. 289).

10 июня он «очень хорошо поправил о любви» (Дневник 10 июня, т. 57), но 11 июня нашел, что «поправка о любви плоха» и «надо еще работать». Работа продолжается. 14 июня он опять «очень хорошо работал» над статьей, и в этот день вновь, считая, повидимому, статью законченной, он датирует ее и подписывает. Но продолжает думать о статье и на другой же день записывает в связи с ней в Дневнике: «Все уясняется и усиливается. Помоги Бог кончить. Кажется не заблуждаюсь, что важно» (Дневник 15 июня 1909 г., т. 57). Еще на следующий день, 16 июня, он после утренней работы над статьей отмечает: «Кажется подвигаюсь. Не дурно». 18 июня опять находит, что «не дурно, но надо еще работать». В тот же день, 18 июня, он делится с В. Г. Чертковым: «Все пишу Единую Заповедь. Мне кажется, что нужно, а я теперь в тех хороших условиях, что всякий месяц, неделю, день должен по вероятиям считать последним. И потому не могу из предстоящих дел не выбирать того, что считаю наиболее нужным» (письмо к В. Г. Черткову от 18 июня 1909 г., т. 89). К этому он добавляет: «Думал, что кончил Единую Заповедь, а сейчас запала в мысль новая, всё о старом, работа о значении солдатства» (там же).

Несколько дней работа шла вяло, но 22 июня Толстой, по его словам, «неожиданно занялся опять Единой Заповедью, поправил хорошо и вписал эпиграфы». В окончательном тексте дано тридцать шесть эпиграфов; большая часть их взята из Круга чтения.

Вечером того же дня, 22 июня, Толстой вышел из своего кабинета в гостиную, где находились его семейные. «Случилось неожиданно то, что я прочел вслух Единую Заповедь. Ответ: молчание, и явно скука» (Дневник 22 июня, т. 57). На другой день Толстой «проснувшись думал и о вчерашнем». И в связи с этими мыслями записал в Дневнике: «Пора понять, что если хочешь служить людям, то работай для grand inonde [большой свет] — рабочего народа, и его имей перед собой когда пишешь.

514