И родятся и живут люди только как некоторые подробности бога, которые поэтому уничтожиться не могут, — скрыться из глаз наших могут, но не уничтожиться.
То, что один человек дольше проходил через открытое мне поле зрения, а другой быстро прошел через него, никак не может заставить меня приписать большей действительной жизни первому и меньше второму. Я несомненно знаю, что если я видел проходящего мимо моего окна человека, — скоро ли, или медленно, всё равно, — я несомненно знаю, что этот человек был и до того времени, когда я увидал его, и будет продолжать быть и скрывшись из моих глаз.
Я не верю ни в одну из существующих религий и потому не могу быть заподозрен в том, что слепо следую какому-либо преданию или влияниям воспитания. Но я в продолжение всей моей жизни думал настолько глубоко, насколько был способен о законе нашей жизни. Я отыскивал его в истории человечества и в моем собственном сознании, и я пришел к ненарушимому убеждению, что смерти не существует; что жизнь не может быть иная, как вечная; что бесконечное совершенствование есть закон жизни, что всякая способность, всякая мысль, всякое стремление, вложенное в меня, должно иметь свое практическое развитие; что в нас есть мысли, стремления, далеко превосходящие возможности нашей земной жизни; что именно то, что в нас есть эти стремления и мы не можем проследить их происхождения от наших чувств, служит доказательством того, что они входят в нас из области, находящейся вне земли, и могут быть осуществлены только вне ее; что ничто не погибает здесь на земле, кроме разных видов вещества, и что думать, что мы умираем, потому что умирает наше тело, — всё равно что думать, что работник умер, потому что орудия его износились.
