грохот или сито, которое прилажено к молотилке и веялке, так что зерно нельзя получить иначе, как через этот грохот. Может-быть, сквозь грохот пройдет и проходит сор, но другого средства нет; и для того, чтобы получить чистое зерно, надо держать грохот в исправности и еще и еще пропускать зерно через грохот разума.
Если же мы вообразим, что у нас может быть чистое зерно без просевки, то мы обманем сами себя и будем питаться сором, вместо хлеба.
Если хочешь познать истину, то прежде всего освободись хотя на то время, когда ищешь истину, от всех соображений о выгоде для себя такого или иного решения.
Невинность и детство священны. Сеятель, кидающий семена, отец, мать или воспитатель, которые своими словами бросают в душу ребенка основу его миросозерцания, совершают священное дело и должны бы всегда совершать его с благоговением, ибо они трудятся для Царствия Божия. Всякий посев есть дело таинственное, — попадает ли семя на земную почву или в души человеческие. Всякий человек подобен земледельцу; вся задача его, если ее хорошо понять, заключается в уяснении истины и рассеивании ее повсюду; таково призвание человечества, и призвание это свято. И слово — его главное орудие.
Мы слишком часто забываем, что слово в одно и то же время — и посев и откровение. Последствия слова, сказанного вовремя, неисчислимы. Мы видим камни, деревья по сторонам дороги, обстановку наших жилищ, мы видим все, чтò есть вещь и материя. Но мы не замечаем вереницы невидимых мыслей, которые наполняют воздух и постоянно бьют своим крылом вокруг каждого из нас.
«Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя». (Мат., гл. 18, ст. 7—8.)
Слова эти означают то, что если, следуя истине, теряешь что-нибудь, иногда и очень много, в жизни мирской, то это не
